— Я не имею никакого значения, Тори-ли, — мягко ответил стромви.
— Вы имеете значение для нас, — заговорил Джейс, вновь превращаясь из инквизитора в друга. Тори спиной чувствовала исходящее от него тепло физического и умственного влияния. — Вы имеете значение для ваших близких. Они не хотят, чтобы вы принесли себя в жертву ради них.
— Он говорит правду, муж, — щелкнула Нгета.
Нгури посмотрел на Тори и медленно повернулся к жене.
— Потому что ты с ним согласна, Нгета-ли, — буркнул он.
— Нгета мудра, — заметил Джейс.
— Не будьте таким самодовольным. — Нгури с трудом поднялся на ноги. — Вы всегда были слишком умны, Джейс-ли. Вы украли у меня единственный цветок, который смог сделать мою острую на язык жену вашей вернейшей союзницей. Мне следовало лучше охранять мою Нгину-ли, но я должен был доказать ей, что она дорога мне и моему народу. Вы очень умны, Джейс-ли, но вы не знаете всего. — Нгури проковылял по комнате и отодвинул красивый плетеный занавес от стола, заваленного образцами корней и пакетами с семенами. В центре стола стоял ящик с маленькой рубиновой звездой на боку.
Преодолевая недомогание и скользкую смолу, Джейс быстро встал и подошел к Нгури. Тори отчаянно ухватилась за блеснувший луч надежды.
— Не похоже на стандартную конструкцию ксиани, — нахмурился Джейс, глядя на крее'ва.
— Очевидно, ее создала какая-то независимая культура, — отозвался Нгури. — Реа, несомненно, украли ее, так как эссенджи не сильны в технике. Цивилизации Консорциума адаптируют людей, а не планеты.
— Это я уже слышал, — сухо сказал Джейс. — Как вы ее запрограммировали?
Нгури отодвинул еще один занавес, скрывавший ботанический анализатор ксиани.
— Вы были правы насчет нестабильности реланина, — признал Нгури с виноватым щелканьем. — Я не намеревался убивать тех, в чьем организме есть адаптатор. Я только хотел вынудить всех чужих покинуть нас и уже работал над исправлением ошибки. — Он сердито щелкнул. — По-вашему, Джейс-ли, я настолько лишен дружеских чувств, что планировал вашу смерть?
Джейс покачал головой.
— Вы использовали ботанический анализатор, — заговорил он с бесстрастием ученого адепта Сессерды, — чтобы создать растительный вирус, основанный на реланине, на планете, где растительный мир составляет основу жизни, технологии и культуры. Вы осуществляете жизненную цель вашего вида, мой упрямый друг, одновременно предавая ее.
Тори подошла взглянуть через плечо Нгури на захламленный стол и мягко положила руку на старческие узлы его шейного гребня. «Упрямый, ворчливый, замечательный стромви! Неудивительно, что твой народ так ценит и любит тебя».
— Вы можете исправить причиненный нам вред, Нгури? — спросила она, будучи не в силах сердиться на него и вообще испытывать какие-либо чувства, кроме сожаления о потерянной дружбе.
— Вы, соли, очень беспокойный народ, — ответил Нгури. Его туловище слегка качнулась в красноречивом выражении печали.
— Он назвал ее Акрас, — шепнула брату Сильвия, когда они рылись в сундуках кладовой. — Ты ведь помнишь это имя? Мать предупреждала нас о ней.
— Неопределенное предупреждение не помогло ей и не поможет нам, — ответил Калем. Он вытряхнул содержимое большого ящика на покрытый мхом пол алькова. — Я знаю, что здесь есть и другой игольник. Риллесса взяла только один. — Он поднимал и тряс ковры, надеясь обнаружить спрятанный в них предмет.
— Осторожней, Калем, иначе ты сломаешь оружие.
— Я даже не знаю, как пользоваться этой штукой.
— Зато я знаю. Меня научил мой второй муж. Он был не лучше Харроу, но обладал кое-каким полезным опытом.
— Будь мы умнее, нам следовало взять корабль Харроу и убраться отсюда.
— Мы не можем бежать, Калем. Мы уже пытались, но у нас ничего не вышло. — Сильвия нахмурилась и сделала перерыв в поисках. — Разве не так все было, Калем?
— Кажется, тогда как раз прибыл Харроу. — Калем тряхнул головой. — Какая разница? Мы должны остановить ее, иначе она убьет отца.