Заправить кровать было легко. Тяжелее было заставить свои руки трястись при каждом движении, требующим большей силы. И унять головную боль тоже сложно. Я присел на кровать. Сразу же вспомнился сон, снившийся мне. В нем были я и Женя. Мы были счастливы. И мне никак не удавалось забыть этот сон. Перед глазами до сих пор стояло перед глазами веселое и счастливое лицо Жени.
Очнулся я, когда хлопнула дверь. Я открыл глаза, и понял, что умудрился задремать. София стояла возле меня, и смотрела мне в лицо, держа в руках контейнеры с едой. Во взгляде у нее была тревога.
— Ничего страшного. Я просто задремал, — сказал я, чтобы успокоить девушку.
София продолжала смотреть на меня. И в этом взгляде я увидел еще кое-что. То, что я видел в глазах Жени, когда смотрел на нее. И я понял, почему эта девушка каждый раз приходит ко мне, когда я вусмерть пьяный лежу на полу. Перед глазами возникла картинка, возможно даже из вчерашнего вечера. Моя голова лежит на коленях Софии, а она тихо успокаивает меня, гладя мои отросшие волосы рукой. Мне стало так стыдно из-за этого, что я опустил взгляд.
— Вы есть будете? — наконец спросила София, продолжая смотреть на меня.
— Да. Спасибо большое.
Я встал, и подошел к Софии, взял у нее контейнеры. Мой взгляд зацепился за свежие синяки на запястьях девушки. Увидев, что я заметил синяки, София попыталась убрать руку, но я мягко, но крепко взял ее за запястье. Я был прав, синяки были свежие. И получила их София совсем недавно, еще и двух суток не прошло.
— Отпустите, — потребовала София, и попыталась выдернуть руку из моего захвата. У нее это не вышло. Получилось только тогда, когда я отпустил руку девушки.
— Кто это сделал? — спросил я. Она не ответила. Даже опустила взгляд, чтобы я не мог видеть ее лицо. — София, скажи мне, кто это сделал. Прошу тебя. Этот парень больше не подойдет к тебе.
— Как ты сделаешь это? Убьешь его? Тогда не скажу! Я не хочу, чтобы ты убивал из-за меня! — неожиданно взорвалась София. В ее глазах метались злые молнии. — Ты думал, я не знаю? Нет, я знаю. Как тут не узнать, когда в трапезной только и разговоров, что о том, как ты отстреливаешь бандитов. Ты знаешь, как тебя называют люди? «Инквизитор». И все говорят, что ты отстреливаешь бандитов из-за того, что тебе это нравится.
София замолчала. Видимо, вся ее злость вышла из нее с этими словами. И теперь она снова была той самой девушкой, отца которой я привез в Троице-Сергиеву Лавру год назад. В ней не было злости. Была только тревога. Я положил руки на плечи Софии. Она вздрогнула, когда я это сделал. До этого я еще ни разу не дотрагивался до нее.
— Прости меня. Я не знал, что тебе так важно знать, что со мной происходит. Прости, — извинился я, гладя Софию по плечам.
— Пожалуйста, перестань убивать. Ты же только хуже делаешь. Твое сердце и так разбито. Не надо разбивать его до конца. Прошу тебя, — прошептала София. По ее щекам потекли слезы.
— Не плачь. Твой отец пристрелит меня, если узнает, что я довел тебя до слез, — успокаивал я Софию.
— Если до этого тебя не убьет какой-нибудь бандит.
— Не убьет. А знаешь, почему?
— Почему? — поинтересовалась София. Она больше не плакала.
— Я открою тебе страшную тайну, — я понизил голос. Потом наклонился к уху Софии и прошептал. — Меня зовут Кощей Бессмертный, и чтобы меня убить, им придется постараться.
— Дурак.
София несильно ударила меня кулаком по груди. Потом улыбнулась. Несмело, но улыбнулась. Она больше не плакала. Главное было достигнуто. В этот момент в дверь постучались. Мы с Софией посмотрели на дверь. Затем я отпустил ее, и, сказав «Никуда не уходи», пошел к двери. Открыв дверь, я увидел на пороге одного из послушников Лавры. Он был одет в подрясник. В руках у него была папка.
— Федор Панфиловский? — спросил он, увидев меня. Затем он заметил Софию, но толком не обратил на нее внимания.
— Да. Чем могу быть полезен?
— Вас вызывает к себе архимандрит Илия.
— Ого. По какому делу?
— Я не знаю. Но думаю, вам все объяснят. Он попросил, чтобы вы прибыли к нему как можно быстрее.
— Хорошо. Я буду в течение часа.
— Я передам. До свидания.
— До свидания.
Послушник развернулся, и пошел по коридору направо. Я же закрыл дверь, и пару минут стоял, размышляя над тем, зачем меня мог вызвать архимандрит.
Обычно все заказы я получал через полковника. А у архимандрита я был всего раз, и то, всего полчаса. Именно столько мне понадобилось, чтобы рассказать о том, кто я, и зачем прибыл. А водил меня к архимандриту как раз полковник. Размышлял я всего пару минут, потом перестал. А смысл в этом, если я все равно узнаю все там. Я повернулся к Софии.