– Конечно, – улыбнувшись, отвечал инквизитор, иногда поглядывая на тех мужиков. Явно их имел в виду конюх, когда говорил про мёртвого, – тогда скажи хоть, где находится резиденция бургомистра Калавия?
– Вдоль по улице третий поворот налево и до конца. Там увидите церковь, а справа от неё резиденция, – отвечал конюх.
– Благодарю, – инквизитор приподнял край шляпы в знак признательности и направился к бургомистру, перед этим в последний раз окинув взглядом тех подозрительных мужиков. Они не двинулись следом, и это уже было хорошо. Но в воздухе так и остался висеть вопрос: чего они от него хотели и почему так грозно смотрели?
Пока шёл до бургомистра, мельком оглядывал городок, типичный для любой страны, которая сумела преодолеть в себе порядки старины и начать дышать свежим воздухом, лишённом лицемерия и затхлости старой аристократии, которым был тот пропитан во времена, когда магия и волшебство в мире были делом обыденным и не считавшимся преступным.
То было старое время: для кого-то доброе, для кого-то злое. Тогда рыцари совместно с отрядами королевских егерей добивали последних драконов, шли в военные походы на полудикие племена проклятых орков с юга. А там обретали в героических и доблестных сражениях славу и уважение такие, что история этих походов сразу же делала рыцарей живыми легендами. Таким это время осталось лишь в песнях и балладах, рыцарских эпосах. Память народная же запомнила только гниль и лицемерие вокруг. Ведь настоящий герой рыцарского романа, на страницах стихов спасший прекрасную деву из рук проклятых разбойников и убивший проклятого огнедышащего змея, мог в действительности без особых угрызений совести так же просто взять, да изнасиловать дочь смерда, убить ремесленника за то, что тот посмел как-то не так поглядеть в его сторону. Что до доблестных походов на орков, то ослабленные магией безумия, которой отдались их шаманы ради силы, они уже не могли оказывать того яростного сопротивления, которым стали известны во времена трёхсотлетней войны, когда разорили половину материка, вырезав всех до единого жителей захваченных городов. В итоге стали они мелкими, разрозненными кланами, которые не могли даже оказать должного сопротивления, а былая крепость мускулов у суровых, клыкастых тёмно-зелёных берсерков куда-то с годами исчезла. В результате орки в большинстве своём были истреблены без особых проблем. Оставшиеся же или стали рабами людей, которые заставляли орков размножаться в неволе, или навсегда ушли в дремучие и неизведанные южные леса за рекой Теммерин. Так что и тут вся доблесть на деле являлась по большей части лишь авторской выдумкой. Но как тогда эти насильники и хвастуны могли быть ведущим сословием на материке в то время?
А очень просто. Поддерживать власть на местах сирам, маркизам, баронам и виконтам всех мастей помогали тогда маги, своей силой позволявшие подавлять даже самые крупные восстания смердов, смевших выйти на борьбу с крепостным гнётом. Плюс, хороший маг в бою мог заставить развернуться и целые королевские армии, бывало. Потому каждый дом, желавший править своей вотчиной вечно, всегда имел подле себя хорошего мага, защищавшего его в случае чего от наглого сюзерена.
А потом все помнят, что было дальше. Магам вдруг взбрело в голову уничтожить всех людей, дальше среди них оказался отступник среди магов по имени Ярвинд, подаривший человеку тайну изготовления колец защиты, что давали иммунитет и защиту к любым чарам и заклинаниям и стали основным средством защиты от магии для абсолютно всех инквизиторов, а также раскрывший секрет огненного песка. Так с помощью этих даров, люди сумели одержать над магами и армией карфаллов из числа тех людей, которых они себе подчинили с помощью колдовства. Ну, а потом была создана инквизиция, ставшая последовательно истреблять всех магов.
А вместе с магами исчезли и власть, и авторитет рыцарей, владевших землёй. На этом фоне разбогатели купцы, ремесленники. Конечно, нищавшие феодалы пытались бороться, и начались целые серии войн и восстаний, некоторые из которых не прекратились до сих пор, хотя с тех пор прошла уже добрая тысяча лет. Но в целом ценность земли стала ничтожной. А вот золото в новом мире стало мерилом почти что всего на свете.
Ёльм же был типичным примером городка, быстро разбогатевшего на фоне меняющегося мира. Те бывшие ремесленники и купцы, что ещё тысячу лет назад являлись чем-то большим, нежели кусок грязи на сапоге господ, стали богачами. В таких городках, как Ёльм, отстроили себе большие усадьбы из камня с крышей из дорогой черепицы, в окнах пусть дешёвое стекло вместо дорогой слюды, зато почти ничем не отличалось на вид. Около каждой из усадьб стояло по паре ретивых жеребцов, личные кареты, прислуга и т. д. Конечно, все эти люди не имели столько золота, чтобы есть его по утрам вместо хлеба, но жили в целом вполне достойно. И вместе с их благосостоянием вырос и Ёльм, бывший до этого деревней в три-четыре дома, а теперь в нём проживало почти три тысячи человек. Ну, и конечно, большинство прозябало в бедности и скромности, это да. Но всяко лучше, чем чистить сапог барину. Селились бедняки в Ульме в деревянных домах и даже бараках по несколько семей в одном. Не сказать, что были во всём счастливы, но и не тужили так уж сильно. Среди них, кстати, можно было найти бывших смердов, обнищавших представителей знатных фамилий, пытавшихся заработать хоть что-то и многие другие, кого изменившаяся жизнь успела потрепать.