А потому, едва на месте вампирского замка стал прорастать новый донжон, как чудища оказались разосланы в стороны, с целью разведать владения, проверить сохранность деревень. И вот тогда предчувствовавшего недоброе Алана настиг новый удар. Поселения оказались совершенно пусты. Не нашлось ни одной живой души. Крестьян не удалось обнаружить даже в лесах. Там водилось лишь зверье. Повторялась та же картина бедствия, что и в случае бесчинств Энквуда. А это в свою очередь означало одно — Алан уже не сможет оправиться. У него просто не осталось надежд — выжженные земли стали приговором чернокнижнику.
И что же испытал Алан, это осознавший? Как ни странно, облегчение. До этого мига он был словно заключенный, которому объявили смертный приговор, но не указали срок его исполнения. Сейчас же чернокнижник совершенно точно знал, сколько ему осталось — максимум месяц, но скорее куда как меньше. И раз конец был предрешен, мосты сожжены, ему оставалось только одно — отомстить тому, кто разрушил все его труды. Ударить по Энквуду, уничтожить все, чем он владел. Стереть в порошок его армию, превратить в руины города, селения. Отплатить инквизитору его же монетой. Уж на это сил чернокнижника хватит.
Глава 23
Еще один чернокнижник
Пятьдесят первый день от падения Завесы. На границах вражеских владений.
До захода солнца оставался целых два часа, однако мир уже погружался в темноту. Над головой висели серые, непроглядные тучи. Лил дождь, подхватываемый сильными порывами ветра. Вместе они создавали морось, норовившую забраться под любую ткань, вымыть все тепло из тела.
— Знаешь, я подумала, что идея путешествий может быть не так и хороша, — произнесла Марра с дрожью в голосе.
Я, девушка и Грегор сидели у только что разведенного костра, едва ли не ныряя в пламя. И все равно нас донимал холод. Главным образом из-за отвратительной погоды, которая стала таковой с самого утра. Еще ночью мы проснулись из-за начавшего моросить дождя. И если на земле, у костра, его можно было игнорировать, то стоило подняться в небо, как обстановка стала просто нестерпимой. На высоте ветер был сильнее, температура ниже, а дождь еще хлеще. Уже спустя полчаса на мне не осталось ни одного сухого клочка ткани. Впрочем, не только я один пострадал. Тяжело пришлось всем. Даже драконам было не сладко, ибо ветер постоянно менялся, заставляя их выбиваться из сил, стараясь уловить нужные воздушные потоки и справиться с внезапными ударами стихии. Пассажиры при этом вынуждены были прижиматься к шкуре ящеров в тщетной попытке укрыться от непогоды ну и пытаться отогреться во время стоянок. Как сейчас.
— Ничего, еще несколько часов, и мы укроемся под крышей, — попытался утешить девушку, одновременно с этим прижимая ее к себе. Не из интимных соображений, а в попытке согреть себя и подругу.
— Эту крышу надо еще отобрать у хозяев, — недовольно проворчала Марра. — И знаешь, я уже так зла, что сделаю это с радостью, а потом еще и спою на их могилах!
— Не только ты, — отозвался Грегор.
Я же ничего говорить не стал, вместо этого подбросив в костер пару поленьев. Увы, как и иные, они дали не сильно много пользы. Сухой древесины было днем с огнем не найти. А использованная нами занялась исключительно благодаря огню драконов. Но даже с учетом того, что ящеры помогли с разведением костра, тот больше чадил, чем грел, норовя в любой момент затухнуть от порывов ветра и мороси, которые забирались даже под кроны деревьев.
Отвлекая от не слишком приятных ощущений, сверху послышался громкий шум, а затем земля содрогнулась от посадки тяжелой туши. Это Афина прилетела назад с добычей, опустившись в поле недалеко от нас. Вскоре она уже поднесла к костру бесценный дар — тушу свиноматки.
— Молодец, Афина, вторая добыча за час. Ты взяла реванш! — похвалил питомицу.
Дракон тут же выгнула грудь колесом, подбоченилась, всем видом демонстрируя гордость. Видно, ящера задел вчерашний успех Пекла, вот она и была рада сегодня его превзойти.