Глава 26
Бегу, словно к спасительному выходу из сложившейся ситуации. Бегу, не оглядываясь. Стараясь не разреветься на бегу. Иначе видимость упадет и я обязательно споткнусь.
Бегу на волю…
Выбежав из здания, оглядываюсь. За спиной никого. И это не может не радовать.
Направляюсь по тропинке в сторону конюшен, как слышу свое имя.
— Розалина? — оглядываюсь. Мороз пробирается под кожу, осыпая ее мурашками.
Меньше всего на свете я хотела бы слышать этот голос.
— И далеко ты собралась? — герцог стоит, сложив руки на груди.
Поза победителя.
— Хочу кое что тебе показать и рассказать, пока ты не ушла. Согласись, мы тебя радушно приняли. А ты вот так, не попрощавшись удираешь, — в его голосе слышна неприкрытая радость.
Я не могу вымолвить и слова. Не понимаю совершенно, что происходит. Что?
До слуха доносится визг и скулеж. Через мгновение в поле зрения появляется мужчина с клеткой в руках.
— Ярси, — всхлипываю я и падаю на колени.
Он знает. Если не все, то многое.
— Этот звереныш был найден вчера у вашего поместья, — бьет ногой по клетке, но волчонок рычит, не испугавшись.
— Отпусти его немедленно, — поднимаюсь и делаю шаг в направлении герцога.
— Да что ты захотела, — язвительно оскаливается мужчина. — Только при одном условии.
— Даже не сложно угадать, — зло рычу.
— Да-да, ты меня знаешь. И мои желания знаешь. А точнее одно. Ты останешься, — ухмыляется мужчина.
Лишь одна мысль беспрерывно вертится в голове: если тут волки, значит и Инн должен быть поблизости. Или скоро будет.
— Хорошо, — соглашаюсь я, понимая, что другого выхода нет. — Только мое условие, ты сейчас же отпустишь волчонка. И отпустишь всех, кто приехал со мной.
— Даже не беспокойся об этом. Аэрона сегодня же вывезут в его страну. Барона с твоей служанкой следом восвояси. Вот видишь. Ты можешь договариваться, стоит лишь правильно нажать на тебя.
— Отпусти волка! — выкрикиваю я.
— Так иди ко мне, малышка. И сама его выпусти, — слова пропитаны ядом.
Но делать нечего. Я медленно направляюсь в его сторону.
Останавливаюсь у клетки и недоверчиво смотрю на герцога.
— Да не бойся. Я в отличии от тебя верен своим словам. Отпускай его.
Открываю клетку и Ярси тут же утыкается своей мордашкой мне в ладони, жалобно поскуливая.
— Малыш, как ты тут оказался? Тебя наверное родители обыскались, — шепчу ему на ушко, поглаживая холку. — Беги крепыш.
Волчонок отходит немного от меня и оглядывается.
Джеральд топает ногой на него и тот, поджав хвост убегает.
— Ты его напугал, — одинокая слеза скатывается по щеке.
— Это не смертельно. А теперь иди ко мне, — я стою, не смея пошевелиться. — Теперь ты вся в моем распоряжении, — еле слышно произносит мужчина.
— А как же Мария? — учащенно бьется пульс.
— Она моя жена. Ей нечего бояться. А вот тебе стоит укротить свой нрав. Я не привык когда мне отказывают, — обхватывает пальцами за подбородок, приподнимая. — Сегодня же я докажу тебе все свои намерения в отношении тебя. Уведите, — распоряжается и развернувшись на пятках, заложив руки за спину, вернулся в замок.
Меня тут же подхватывают под руки и ведут по тропинке, что обходит поместье. Я даже не стараюсь освободиться. Куда мне тягаться с мужиками.
Новый приступ боли подкашивает ноги и я попросту повисаю на руках стражников.
От боли закрываю глаза, но даже в темноте я вижу яркие вспышки.
Дыхание сбилось, хочется набрать в легкие воздуха. Дышать полной грудью, но у меня не выходит. От этого темнеет в глазах и я теряю сознание.
Пришла в себя в комнате. Совершенно одна. Лежа на постели. Привстала, чтобы оглядеться. На первый взгляд обычная комната, но нет окон. Только дверь. Но она скорее всего заперта.
Я все в том же платье.
Сколько прошло времени даже не могу представить.
В замочной скважине повернулся ключ и дверь со скрипом отворилась.
— Ну как тебе твоя спальня? — на пороге показался Джеральд. — Уютно, правда?
— Сколько времени? — стараюсь держать себя в руках.
— К полуночи. Прости, что заставил себя долго ждать. Гости, сама понимаешь, — как ни в чем не бывало, говорит мужчина. — Как гостеприимный хозяин я должен был уладить все недоразумения. Граф отправлен домой. Твои близкие тоже. Так что тебе не о чем волноваться. Хотя, — он присел на край постели. — Волноваться есть о чем. Только о себе. А теперь извини, нет больше терпения ждать и вести светские беседы с тобой, — он стал расстегивать рубашку. — Давно пора тебя научить меня уважать и выполнять все мои требования по первому слову.