– Я не позволю совершить убийство, – спокойно отвечал Юстиниан, хотя у него на душе было ох как неспокойно.
У девчонки зачесались руки, она с радостью отвесила бы упрямцу оплеуху, но голоса, доносившиеся из коридора, звучали все отчетливее.
Юноша не на шутку испугался: а если он совершил неправильный поступок, приведя девчонку в дом? Теперь Абелоун точно завалит его дополнительными лекциями!
– Под кровать, быстро! – прошептал Юстиниан.
– Подожди! Обещай, что ты ничем не выдашь нашего присутствия, – Сага решила перестраховаться. Раз парнишка придавал огромное значение своим обещаниям, то грех этим не воспользоваться.
– Обещаю! Ну же! – взмолился он.
Едва они занырнули под кровать, как дверь в спальню отворилась, являя притихшим «шпионам», новые, сверкающие глянцем ботинки и пышный подол шафранового платья.
– М-м-м! – Граннус подошел к окну и, судя по звуку, плотнее задернул портьеры. – Замечательное место, не находишь?
– Я бы согласилась, если бы не знала, что поблизости вертится вражеский сопляк.
– Дорогая, ты несправедлива к мальчишке, – щегольские ботинки слетели с ног короля, и он издал облегченный вздох. – Правильно говорит Арнедо: «Новая обувь – новые мозоли».
Огива заметалась по комнате, раздраженно зашуршав платьем:
– Не смей говорить мне о справедливости!
– А ты не смей приказывать мне! – Граннус поймал королеву за руку, заставив остановиться.
Разговор прервался. Обеспокоенность Юстиниана возрастала с каждой новой минутой затянувшегося молчания. Неужели король как-то догадался об их присутствии? Ответ на немой вопрос пришел через пару мгновений со звуками страстных поцелуев. Зашуршала одежда, на пол полетели предметы туалета. Кровать над головой прилично заштормило, а глухие стоны королевы становились громче и сладострастнее.
Принц лежал, уткнувшись лбом в теплый ковер, и обдумывал услышанные ранее слова. Какого «сопляка» имела в виду королева? Его? Сейчас Юстиниан отдал бы все, чтобы оказаться как можно дальше от затемненного алькова.
Тем временем, «буря» наверху оборвалась грозным рыком короля и восторженным визгом королевы. Как долго тянутся минуты! У принца зачесалась переносица, однако он не смел пошевелиться.
– Дорогой, нам пора? – спросила Огива, как только ее дыхание выровнялось.
– Не хочу исполнять королевские обязанности, – король сладко потянулся, в голосе звучали игривые нотки.
– Сюда в любую минуту может прийти сопляк.
– Нет, любовь моя, – Граннус деликатно зевнул. – Абелоун позволил ему бездельничать весь Халиг-дэг. Какой мальчишка захочет сидеть в четырех стенах в свой редкий выходной?
– Пообещай хотя бы то, что мы здесь не задержимся. А если он обидит Коуди или Моргану, то я…
Короля развеселили слова жены.
– Ты так ничего и не поняла, моя красотка! – со смехом сказал он.
– Что, например? – королева Огива, замотавшись в простыню, подошла к полке, на которой выстроилась дюжина пузырьков с разнообразными эфирными маслами.
– Грамотно прирученный враг сродни верному цепному псу.
– Ключевое слово «пес»?
– Нет, дорогая. Ключевое слово «грамотно». А ты даже не захотела попробовать!
Королева резко обернулась. Невольные свидетели разговора не видели ее взбешенного лица – только бледные, тонкие щиколотки.
– Меня учили говорить намеками, но сейчас я сделаю исключение: этот урод мне мешает.
– Чем?
– Прежде всего, своим существованием. Если хочешь, это мой принцип! Я тоже королевских кровей и с моим мнением сложно не считаться! Так вот, мне не нужен сопляк вражеского роду и племени, этот «скорпион с вырванным жалом», как говорит Абелоун!
– Не нужен – так не нужен, – запросто согласился Граннус. – Кстати, я заказал Бертоку портрет его матери.
– Берток пишет картины?
– О да! У него много талантов.
– Кто натурщица?
– Какая-то служанка. Ее фигура плюс лицо Юса. Толково придумано?
– Я бы сказала, что гениально! Сопляк поверит, что похож на мать.