Работорговцы толклись меж посетителей, нахваливая «свой товар» и соглашаясь сбить цену особо въедливым и придирчивым клиентам. Рик видел, как пару часов назад скуластый орбанец скупил половину гремлинов, с которыми принц столько суток делил «кров» и пищу. Корник и Сиренка пока еще сидели в общей, поредевшей толпе. Кожа морских гремлинов была гладкой, в отличие от островных, из-за чего они пользовались повышенным спросом у рабовладельцев и к Сиренке уже пару раз приценивались.
– Дьявол! Чего на пути стоишь, старая перечница? – недовольный возглас работорговца, адресованный кому-то из посетителей, вывел Эверикона из состояния дремоты.
Голос старика, огрызнувшегося в ответ, утонул в общем гвалте. Работорговцы загоготали во всю силу глоток, высмеивая чью-то остроту, пущенную в адрес «старой перечницы».
Веселье длилось недолго. Один из работорговцев (судя по внешности – орбанец) перестал гоготать и, толкнув соседа, указал на левую руку старика, точнее, на культю. Сосед замолк. Рик готов был поклясться, что видит, как с лица работорговца схлынул загар. Люди и «живой товар» тревожно зашептались.
– Кого угодно выбрать, уважаемый мастер? – Теперь публика почтенно расступалась перед стариком, а некоторые вообще предпочли смыться. Рик старался смотреть себе под ноги и поэтому не сразу заметил, что старик остановился напротив и пристально изучает его.
– У него все зубы целые, – работорговец на всякий случай прорекламировал товар.
– Не столь важно, – отмахнулся старик и с подозрением прищурился: – Черной магией занимается?
– Да что вы? – «оскорбился» гортаксчанин. – Вы только вглядитесь в эти чистые глазки! Такой и мухи не обидит!
«Скажи это эмахам, которых я убил», – мысленно усмехнулся принц.
К помосту подбежала очередная бордель-маман: вспотевшая, взлохмаченная и недовольная.
– Да что ж такое? – возмущалась она, оттесняя старика от Эверикона. – Только отойдешь на пару минут, деньги перезанять, так эти, – она энергично кивнула на замерших работорговцев, – уже втюхивают мальчишку кому-то другому! Двести! – она сразу же озвучила цену Рика.
– Но мадам знает, что он – маг. Потом сами же будете претензии предъявлять, если живы останетесь, – насупился работорговец в потертой шляпе и полосатых штанах.
– Не ваша забота! – женщина пошла напролом к помосту.
– Двести пятьдесят, – тихий голос старика настиг ее возле ступеней.
– Двести шестьдесят! – она резко обернулась, демонстрируя презрительный оскал.
– Триста, – пожилой мужчина то ли не умел, то ли не хотел тратить время на торг.
Женщина вновь обернулась, на сей раз, чтобы продемонстрировать злобную гримасу. Стало понятно, что ей нечем крыть.
Работорговцы подвели закованного в кандалы Рика к «хозяину» и поклонились, выказывая глубочайшее почтение. Старик ответил на неуклюжие поклоны кивком головы и потянул принца в направлении пирса. Рик бросил прощальный взгляд на гремлинов: по щекам Сиренки катились крупные слезы, Корник хотел помахать ему рукой, приободрить, но тут же опустил руку, услышав предостерегающий свист хлыста.
Во время пути с Кассара до соседнего острова, загадочный «хозяин» не проронил ни единого слова. Они плыли на небольшом парусном судне. Но прежде, чем очутиться на его палубе, Рик предпринял первую попытку побега. Он был выше старика на полторы головы и сильнее, потому что на его стороне была молодость. Но, на проверку, ни первое, ни второе, ни третье не уберегло от скорой поимки. Старик плохо бегал, но зато мастерски пользовался хлыстом. Один щелчок и Рик распластался на песке. Принц почувствовал холод железа: на лодыжках сомкнулись кандалы. Он попробовал лягнуть старика, но тот придавил его к земле и начал душить хлыстом. Рик потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил, что лежит на палубе корабля, прикованный к мачте короткой цепью. Работорговцы тоже надевали на него кандалы, предварительно вывернув назад руки. Их можно понять – они перестраховывались. Старик применил тот же метод, только не стал выворачивать руки.
«Что б тебе никогда попутного ветра не знать! – в сердцах пожелал юноша, прожигая полным ненависти взглядом сутулую спину старика. – По-моему, у него что-то с головой. Безумец, одним словом!» Рик не знал, куда его везут и долго ли продлится их путешествие, а расспрашивать не хотел. Слишком много чести!