Юноша издал тяжелый вздох, пытаясь свыкнуться с новым статусом и новым именем.
В дверь постучали и Сага юркнула за портьеру.
– Я не одет! – рявкнул Эверикон, вымещая всю злость и растерянность на незваном визитере за дверью.
Визитером оказался слуга, отправленный Граннусом на поиски принца. Слуга просил явиться в зал на семейное застолье. Юноша отослал слугу и, присев на краешек дивана, заявил:
– Я буду драться с Абелоуном.
– Нет! – Сага в два счета покинула свое укрытие, и теперь с ужасом взирала на глупца: – Только не это! Ты не знаешь, какими магическими приемами владеет архимаг! Это чистое самоубийство!
– А сама-то грозилась расправиться с моим так называемым «папашей», – ядовито усмехнулся Эверикон.
– Сравнил простого человека с архимагом! – девушка изо всех сил старалась отговорить его от опрометчивого поступка. – Неужели ты не хочешь увидеть королевский замок, взглянуть на портреты настоящих родителей? Возрождение королевства будет лучшей местью для Абелоуна.
Эверикон долго молчал и смотрел в одну точку, размышляя над словами Саги.
– Я хочу покинуть Уинфред, – юноша сделал выбор. – Ведь ты подождешь меня? Я обязан присутствовать на Халиг-дэге, чтобы эти лгуны ничего не заподозрили.
– Тогда нам требуется хороший план побега, – вдохнула Сага. Она понимала, что принц ни за какие сокровища мира не захочет остаться на острове и подождать подкрепления.
– Думай над планом, – бросил он через плечо, скрываясь в своей спальне. – Я скоро.
В дверь снова постучали. На этот раз Сага скрылась в лаборатории принца. Убедившись, что девчонка вне опасности, Эверикон пригласил посетителя.
– Долгих лет и процветания, мой мальчик, – в комнату зашел Абелоун, такой же лощеный как обычно. Только в этот раз вместо повседневного плаща, на плечах красовался праздничный – со знаком дома Цезерина на всю спину.
Принц вежливо поклонился, пытаясь скрыть закипающую злость.
– Да ты при полном параде! Отлично! – архимаг похвалил костюм «племянника». – Держитесь, девичьи сердца! Быть вам разбитыми.
– Какие сердца? – юноше стоило неимоверных усилий, чтобы не накинуться на Абелоуна с кулаками. И никакой магии. Вот так по-мужски намять тому бока, а в идеале сломать нос. – Я постоянно один в четырех стенах и единственное что могу разбить – это колбу во время опытов. А в прошлом году, вместо партнерши по танцам, я довольствовался либо стулом, либо сотворенным фантомом.
– Всему свое время, малыш, – архимаг понимающе улыбнулся. – Я распоряжусь, чтобы на следующей неделе на Уинфред прислали побольше симпатичных служанок.
По лицу принца пробежала тень отвращения к визитеру, вальяжно развалившемуся в кресле, однако тот интерпретировал реакцию по-своему:
– Ага! А ты, по-видимому, хочешь принцессу? Тогда нам придется устроить конкурс реверансов для всех принцесс и баронесс. Хорошо придумал?
Эверикон, понимая, что вот-вот взорвется при виде самодовольного лица «дяди», заставил себя отвернуться и пожать плечами в ответ.
– Как проходят выходные? Нашел что-нибудь интересное? – Абелоун почему-то не спешил на семейную трапезу.
– Я отсыпался и ел, – буркнул Эверикон.
– И пил, – архимаг встал и подошел к столику, на котором стояли подносы с едой и выпивкой.
Юноше не понравился тон «дяди», потому что он вел себя так, словно расставлял хитроумную ловушку. Но ставки сделаны, отступать было некуда.
– И что? – голос принца был равнодушным.
– Здесь накрыто на две персоны, – сообщил Абелоун с триумфальной улыбкой на лице. Добро пожаловать в ловушку, глупый мышонок.
Принц не растерялся: через секунду под ногами архимага разверзлись доски, и тот, сверкнув серебряным плащом, с грохотом провалился на первый этаж. Эверикон нарочно использовал самое безобидное заклинание, потому что его было легко сотворить и трудно заметить.
Юноша скрылся в лаборатории, запечатав охранительным заклинанием все двери.
– Нас раскусили, – сообщил он выглянувшей из-за шкафа Саге.