К закату, суденышко причалило к старому пирсу маленького островка, с виду, необитаемого. Хотя возле пирса покачивалась парочка лодок: одна с рыбацкими сетями, притороченными к корме, другая – наполовину затопленная, с пробоиной. Старик долго осматривал остров, а затем, повернувшись к «рабу», сказал:
– Меня зовут Дымокур. Но я не разрешаю обращаться ко мне по имени, – голос старика был тихим, но все равно в нем чувствовалась опасность. – Для тебя я «хозяин». Понял?
Рик не ответил. Значит, вот про кого рассказывал тот раб на соседнем помосте. Пугал или говорил правду? Дымокур усмехнулся, прошелся вдоль палубы, насвистывая простенький мотивчик, затем резко развернулся и ударил раба наотмашь по лицу. Юноша едва удержался на ногах, ощутив привкус крови во рту. Силы в единственной руке деда было не занимать.
– Понял?
– Да! – процедил сквозь зубы Рик, морщась от боли и слизывая кровь с разбитой губы.
– «Да, хозяин»! Повтори! – хлыст безумца раз за разом опускался на его плечи.
Эверикон выполнил требование, и удары прекратились.
– Усвоил, – старик удовлетворенно кивнул головой. – А теперь сними свой амулет и выбрось за борт.
– Это не амулет!.. – возражения были прерваны ударом хлыста. – Да, хозяин, – бесцветным голосом произнес Рик, избавляясь от «гильзы».
Дымокур первым сошел на берег, и присев на перевернутый вверх дном бочонок, наблюдал за тем как Рик, плетется по затрапезному корабельному трапу, очень стесненный в движениях из-за кандалов на руках и ногах. Когда Рик наконец сошел на берег, Дымокур поднялся и с помощью заклинания ловко закрепил трос корабля.
– Пойдешь первым, – он грубо толкнул юношу. – Я покажу твой дом.
– Разве ты не хочешь посмотреть, на что я способен, хозяин? – поинтересовался Рик. Его побег будет легким. Может быть ему даже не придется убивать беднягу.
– Еще не время, «пес Цезерина», – старик усмехнулся, словно угадав намерения своего раба.
– Зачем я тебе?
– Молчать!
Кончик хлыста распорол рубаху. Принц вздрогнул от боли и начал продираться сквозь кустарник, в который упиралась едва заметная тропинка. Расстояние от пирса до убогой лачужки насчитывало не больше пятидесяти шагов. Оно и понятно – остров маленький, особо не разгуляешься. Старик долго возился с ключами, перебирая связку одной-единственной рукой. Рик, тем временем, осматривал плешивый клочок земли, на котором сгорбилась посеревшая лачуга. Справа, за редкими деревьями, виднелась еще одна постройка, которая выглядела гораздо приличнее, чем первая.
«Небось там и живет», – принц привстал на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть дом старика. С виду ничего особенного. Даже флюгера нет.
– Знаешь поговорку «любопытство рыбку сгубило»? – Рику показалось, что глаза Дымокура замечают все, и даже бельмо не являлось помехой. Старик щелкнул замком, распахнул дверь и затолкнул «раба» внутрь лачуги.
Запах мертвечины заглушал остальные запахи: плесени и гнили. Юноша покачнулся, но удержался на ногах. В полутемном помещении находилось по меньшей мере девять трупов разной степени разложения. Рик хотел отвернуться, но костлявые пальцы, вцепились в нечесаную шевелюру принца, удерживая на месте.
– Смотри, – садистски зашептал старик, еще больнее сжимая пальцы, – смотри на своих предшественников. Некоторые из них были безумно глупыми. Прости, я хотел сказать «безумно храбрыми» – они вызывали меня на поединок. Некоторые из них были очень самонадеянны. Прости, я хотел сказать «хитрыми» и думали, что я поверю в фальшивую преданность. Некоторые были очень забывчивыми. Прости, я хотел сказать «злопамятны» и думали, что меня можно убить во сне. Иные оказались сопливыми дураками, которые предпочли смерть в первую же неделю.
– Почему ты не предал их земле… хозяин? – спросил Эверикон, борясь с приступом тошноты.
– Вот еще! Падали касаться! Лежат себе и лежат. Мне на потеху, будущим рабам в назидание. – Безумец разжал пальцы и сделал пасс: кандалы принца послушно обвились вокруг столба. – Смотри какое хорошее местечко, возле окошка, – напоследок проронил Дымокур.
Дверь захлопнулась и Рик уткнулся носом в плечо, чтобы не чувствовать этого отвратительного запаха.