«Боги! Куда я попал? Что ему нужно?» – юноша попытался стянуть перчатки, однако оковы крепко держали его запястья. Он проделал те же самые манипуляции с оковами на ногах – никакого успеха.
Единственное окно лачуги смотрело на скалу, увитую ползучим растением, наподобие плюща. Рик выбил ногами стекло, стараясь при этом не слишком шуметь. В затхлое помещение ворвалась долгожданная порция свежего воздуха. Конечно же, смрад никуда не исчез, но теперь дышалось гораздо легче. Рик смотрел исключительно в потолок, на незажженный факел, висящий у входа или себе под ноги. Липкий, приторный страх сдавливал горло, заставляя сердце пропускать удары. В конце концов, принц уткнулся лицом в колени и попытался представить, что находится на корабле, среди гремлинов. Самообман не удался, и до самого утра он не сомкнул глаз.
– А! И ты тоже разбил окно. Каждый следующий раб считает себя умнее предыдущего.
Задремавший Рик вздрогнул от неожиданности. За окном маячило отталкивающее лицо Дымокура. Юноша медленно поднялся с деревянного пола.
– Послушай, – сказал он, глядя старику в глаза, – отпусти меня. Есть люди, готовые заплатить за мою жизнь.
– Вон на эльфа посмотри, который аккурат возле нужниковой двери лежит, – ответил Дымокур странно тихим голосом. – Тот, как и ты, пытался толковать о каких-то бесценных сокровищах и прочей чуши. И что в итоге? Сдох, падаль. Меньше остальных продержался – всего-то неделю! Такое впечатление, что назло мне сдох!
Затем безумец выпростал руку и последние слова, которые услышал Рик: «Я же повелел обращаться ко мне «хозяин!» Хлипкая постройка покачнулась, звякнули останки стекла, а юношу отбросило к противоположной стене заклинанием. Если бы не тяжесть кандалов, он наверняка приложился бы затылком, а так всего лишь ободрал локти в кровь и выключился на пару минут.
– Выходи! – приказал Дымокур. Ощутимый тычок в спину заставил очнуться и встать на ноги. Пошатываясь, принц вышел из смердящего могильника. Казалось, что тошнотворный запах впитался в его одежду, волосы и кожу. Теперь он едва не сходил с ума, вдыхая свежий воздух. Пахло не только морем, а еще костром и… горелой кашей. Рик вдруг ощутил зверский голод. Последний раз он ел на том злополучном корабле, доставившем его на невольничий рынок. Дымокур сыто отрыгнул, с интересом рассматривая Рика.
«Только бы он захотел проверить мои магические способности!» – Рик даже скрестил пальцы на удачу.
Кажется сытный завтрак настроил безумца на благодушный лад. Поэтому он ограничился всего одним ударом плети, примененным в воспитательных целях, а потом заговорил:
– Видишь, у меня нет одной кисти, – старик продемонстрировал принцу левую руку, – это из-за моей глупости. У меня тоже когда-то был хозяин. Я пытался бежать, пытался применять магию против него. Таким глупым я был. Но теперь трудно найти человека, более преданного, чем я. Жаль, что он понял это лишь под конец жизни.
«Этот раб зовет себя человеком!» – мысленно усмехнулся Рик.
– Ты ведь не хочешь моей судьбы? – старик вновь окинул его пристальным взглядом.
Принц помотал головой. Для мага лишиться одной руки приравнивалось к смерти. Может признаться безумцу в том, что ему подфартило купить стихийного мага? Неужели старику не захочется проверить подлинность его слов, что означало бы избавление от оков и перчаток и, как следствие, долгожданную свободу? Вчера Рик, не задумываясь, открыл бы старику глаза, но сейчас он сильно сомневался в адекватности Дымокура.
– Сначала мы с тобой совершим налет на золотые прииски Дрейка. Затем, на склады Игги. А потом, можно вмешаться в политику. Убивать, подкупать, стравливать, – продолжал старик, наклоняясь к низкой скамейке, на которой разместился покрытый сажей котел. – В общем, если будешь стараться, то из нас получится отличный дуэт. А пока ешь! – он шваркнул котел под ноги Рика. Обоняние не подвело. В котле действительно была каша. Подгорелая.
– Благодарю, хозяин, – Рик попытался придать голосу раболепную интонацию. Получилось вполне правдоподобно.
Остаток дня юноша наводил порядок в жилище старика: мыл полы, посуду и до блеска надраивал прокопченные котлы. С кандалами работалось вдвойне тяжелей, но Рик не жаловался, прекрасно понимая, что мучитель чужд сострадания. В тот день он не предпринял попытки сбежать, не потому что не хотел, а потому что повсюду его сопровождал Дымокур. Он приучал «раба» к своему обществу.