– Мой добрый друг! – Сэвори рассмеялся в ответ. Мысль о том, что он может быть вхож в чьи-то политические круги показалась поэту нелепой. – Благодарю от всего сердца, но нет. Я бы хотел заняться чем-то иным: более полезным и менее скучным. Не обижайся, мой друг.
– Ни в коем случае, – юноша облегченно выдохнул. Надо признаться, что в его душу закралось подозрение о том, что сир Сэвори – обыкновенный шпион Альфара. Но после услышанных слов, подозрение было снято. Ну какой шпион в трезвом уме откажется от заманчивой должности?
«Да и обстоятельства, при которых мы познакомились нельзя назвать специально подстроенными», – мысленно добавил Рик, любуясь улицей, забрызганной сиреневой краской цветущих глициний. В конце улицы, возле кованой ограды промелькнуло знакомое лицо с чумазыми щеками. Маленький попрошайка выскочил из-за дерева и тут же скрылся в ближайших кустах.
«Не хватало еще, чтобы он постоянно клянчил у нас монеты!» – подумал принц, идя следом за эльфом, рассуждавшим об ошибках своей юности.
Однако опасения были напрасны. Возле постоялого двора, где остановились путешественники, никто не попрошайничал – ни вечером, ни на следующий день. Возможно, причиной этому были хмурые вышибалы, или на постоялых дворах подавали хуже, чем на городских площадях.
На следующий день, после обеда, Рик вышел из «Драконьей пещеры», чтобы прогуляться по городу. Во дворе он встретил сира Сэвори, спорящего о чем-то с хозяином заведения. Принц и поэт перекинулись парой фраз, и спорщики вернулись к предмету спора, а Рик, махнув рукой на прощанье, закрыл за собой калитку.
Принцу понравилось бродить по практически пустым, послеобеденным улочкам. Был в них какой-то уют и самобытная красота, которую, прежде всего, создавали глицинии. А вечерами на улицах Макода зажигались разноцветные магические пузыри, от чего город становился еще красивее.
Небо затянуло облаками. Иногда накрапывал дождь. Именно такую погоду сейчас хотел стихийный архимаг, возвратившийся в родные пенаты. Рик постоянно жалел о том, что не может разделить эти волшебные прогулки вместе с Сагой, но потом одергивал себя, вспоминая о предательстве девушки.
В тот день Рик был задумчив как никогда. Вот он, идет по родному городу, видит лица хельмов, слышит родную речь. Однако его счастье было каким-то грошовым и маленьким, словно сдувшийся шарик.
«Интересно, как дела у Саги?» – мысли упрямо крутились возле возлюбленной.
– Смотри, – слух резанул грубый мужской голос. – Это он!
Принц обернулся и увидел что за ним, отставая на десяток шагов, увязались какие-то бродяги. Может и не бродяги, но вид у них был потрепанный.
– Точно? – засомневался второй, встретившись взглядом с Эвериконом. Похоже, что преследователи даже не старались скрыть свое присутствие.
– Дурья твоя башка! – сопел первый. – Это он позавчера Нейлу монет отсыпал. Богатенький, стало быть.
– Стало быть, сами боги велят его «пощупать». – Эхо пустой улицы подхватило гнусные смешки, а через пару секунд и звуки погони.
Рик пошел быстрее, услышав торопливые шаги за своей спиной, потом резко остановился и развернулся лицом к преследователям. Перчатки слетели с рук; он готовился применить магию. Ударная волна раскидала бродяг в разные стороны. Раздались крики и проклятия, пущенные в адрес молодого архимага. С треском распахнулось окно углового дома. Рик подумал, что обеспокоенные шумом горожане поднимут крик, призывая стражу, но как же он ошибался.
– Иди сюда! Быстрей! – прозвучал до боли знакомый голос, и сердце непроизвольно подпрыгнуло от радости. Рик повернул голову и увидел отчаянно жестикулирующую Сагу.
Не отдавая отчета своим поступкам, он подбежал к распахнутому окну. Сага протянула руку и помогла ему взобраться внутрь дома.
– Быстрее! – она потащила принца за собой и он повиновался. Разум отказывался верить в реальность происходящего. В самом деле, он Абелоуну удивился бы не так сильно!
Впрочем, на расспросы не оставалось времени. Они бежали. Сначала вдоль узкого коридора, который вывел их к черному ходу. Потом они пересекли запущенный сад, потом прошмыгнули в открытое окно какого-то склада и долго поднимались по бесконечным лестницам, пока, наконец, не очутились в помещении с грязными стеклами, за которыми открывалась прекрасная панорама на портовый склад, порт и, конечно же, залив.