Отдых вновь не задался. Через десять минут в двери начал ломиться Нант. Путешественники испугались, вообразив, что он в бешенстве ломает дверь топором – так сильно она сотрясалась. Выводы оказались ошибочными. Капитан просто обезумел от радости. Он горел желанием обнять спасителей и наговорить им кучу приятных слов. Лавры спасителя достались не только Рику, но и Саге. По-видимому, троллята сильно приукрасили свой рассказ.
Глава 6
I poor some wine to cheer us
Erase the line between us
I merged into the canvas through the artist
Who with her brushes will preserve us
The blood in my veins
The way your face flushes
Sam Semple, «Mona Lisa»
С момента чудесного «исцеления» троллят, отношение команды к Саге и Рику поменялось в лучшую сторону. Для них готовилась самая вкусная еда, самые лучшие каюты были в их распоряжении. Капитан твердил, что он их должник и не примет ни единой монеты от спасителей и, сверх того, отдаст вопплу обратно. Рик и Сага отнекивались, объясняя это тем, что по прибытию на Ус Богомола, воппла им не понадобится.
– Но если я оставлю ее себе, – резонно вопрошал Нант, – разве ж она меня послушает?
Принц пожимал плечами и мысленно ругал себя за то, что не спросил у ягинь каким образом назначить избушке нового хозяина. Он часто подходил к воппле и пытался ее «перенастроить». За принцем неустанно следовала Ёня. В маленьких карих глазках читалось обожание. Иногда она томно вздыхала и говорила, что Эверикон похож на сказочного принца, которому просто необходим белый конь. Рику становилось не по себе от таких ассоциаций. Уж очень ему не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о его происхождении до прибытия в Хельм. У Взгуна тоже появилась фаворитка – Сага. Он часто задерживал взгляд на притороченных к ремню ножнах. Ножны, в которых покоился вожделенный меч. Иногда тролленок во всеуслышание объявлял, что Сага – смелая колдунья-воительница, посланная им богами. Капитан всецело разделял мнение сына.
– Да если б не вы!.. Я весь извелся: не знал, как их жене и матери своей показать! Да они б сожрали меня на месте! Так что я ваш должник. И точка! – твердил капитан.
– Зато мы теперь бабушку проведаем, – важно добавил Взгун. – Она у нас на Усе Богомола живет.
– Да если б я знал, что вы с Ёнькой будете старых ведьм задирать, ни за что не взял бы вас с собой! – Нант погрозил пальцем пристыженному сыну.
Через неделю корабль благополучно пришвартовался в портовом городе Талуга – единственном городе острова. Подуставшие от общества троллей путешественники спешили покинуть «Нивх», опасаясь того, что шкодливые троллята увяжутся следом. К счастью, в то раннее утро троллята видели десятый сон, поэтому высадка на берег прошла без помех. На прощание Нант пригласил спасителей в гости, в Троланд. Спасители обещали подумать. А капитан, пожав им на прощание руки, предупредил, что «Нивх» простоит в порту Талуги как минимум две недели.
– Бабушка Взгуна и Ёни, мать моя, уж очень по внучатам скучает, – пояснил он, ухмыляясь двойным рядом кривых зубов. – Вот старушке сюрприз будет!
Утренняя пристань, украшенная флагами королевства Гортакс, оживала с каждым новым шагом путешественников. Тут и там сновали рыбаки, отпускающие сальные шутки в адрес докеров и отправляющихся на пересменку стражников. Сонный капитан портовой стражи записал «имена» новоприбывших и название корабля, на котором они приплыли, а затем вручил две замусоленные бумажки – знак легального пребывания на острове.
Сага уверенно ориентировалась в Талуге, потому что бывала здесь еще в детстве. С тех пор город ничуть не изменился. Возле пирса пахло стоячей водой и отбросами. Чайки готовились «отвоевывать» улов у зазевавшихся рыбаков. Миновав доки и портовую таверну, Сага и Рик вышли на маленькую, замусоренную площадь, на которой вскоре должна была развернуться бойкая торговля. Затем они долго шли вдоль грязных улочек, по бокам которых выстроились мрачные дома из серого камня. Миновав маленький парк с онемевшим фонтаном, они очутились на окраине города, возле дома из желтого и белого камня. Рик ничего подобного в жизни не видел, впрочем, удивляться было некогда. Сага взбежала на крыльцо, подав ему знак оставаться на прежнем месте, и побарабанила по белесой двери. Дверь отворилась не сразу, да и отворилась ровно настолько, чтобы в щель мог пролезть лишь кончик носа.