Рик покидал лодку последним. Вернее, в лодке еще оставался Хорри, напрочь отказавшийся ступать на борт проклятого корабля. Сага и Звонкий помогли молодому магу перелезть через борт.
Вблизи скиталец выглядел на порядок печальнее: часть левого борта была разнесена в щепки, грот-мачта была разрушена до основания и ее обломки, вперемешку с другим мусором, были разбросаны по всему периметру палубы. На месте фок-мачты возвышалось дерево. И всюду витал тошнотворный запах, похожий на запах цветущей воды.
Эверикон прислушался к своим ощущениям: здесь явно присутствовала черная магия, похожая на ту, которой пользовались эмахи. Он посчитал не лишним предупредить спутников о своем открытии. Правда это вовсе не означало, что им следует бежать отсюда в панике. Остаточные колебания тонких материй не являлись веским доводом для бегства. Они означали лишь то, что когда-то на корабле применялись сильные заклинания на крови. Возможно даже с жертвоприношением.
Команда, осторожно передвигаясь по скользкой палубе, продолжила исследовать корабль. Бардак, царивший в рубке, состоял из выполосканных в морской воде свитков пергамента, нескольких полусгнивших рыбешек и лохмотьев с россыпью причудливых пятен плесени. Штурвал иногда крутился сам собой, производя гнетущее впечатление. Камбуз пустовал; в наполовину затопленном трюме обнаружилась дюжина пустых бочек. Деревянные крышки от бочек плавали отдельно, и на каждой из них красовалось пятно сургуча. Никто из троллей не смог опознать странную печать на сургуче – с оттиском в виде перекрещенных рыбьих скелетов. Запримеченное ранее дерево, оказалось частью корабля. Его высохшие корни, похожие на щупальца гигантского спрута, прочно переплетались с гнилыми досками палубы.
– Как эта посудина только на плаву держится? – удивлялся юнга.
– При помощи магии, – похоже, что только Рик знал ответ на этот вопрос. – Когда заклинание окончательно развеется, корабль утонет, а огонек в светильнике погаснет. Это я гарантирую.
Исследователи закончили изучение скитальца и, подав капитану знак, поспешили на борт «Нивха». Все эти скрипы и полнейшее запустение изрядно действовали на нервы.
– Не пойму, куда подевались Делайноги с Резцом? – вопрошал Обормот, озадаченно почесывая макушку. – Вы, что, оставили их на скитальце?
– Приказ кэпа, – буркнул Жадный, покосившись на корабль-призрак.
Хорошо вышколенные тролли даже не помышляли о том, чтобы противиться приказам капитана, однако оба мысленно воздали молитву Первотроллю, поблагодарив его за то, что выбор Нанта пал на других. Может, кэп решил проверить правдивость слухов, и теперь юнга и Резец направятся в сторону острова, на котором якобы зарыты несметные сокровища?
Седьмой день пути начался со штиля. До Тролланда, если магвигатор не врал, оставалось совсем ничего: каких-то четыре часа. Команда, сетуя на погоду, без дела слонялась по «Нивху», иногда включаясь в незатейливые игры троллят. Рик, запершись в своей каюте, разучивал новые боевые заклинания, хотя большую часть времени из-за двери его каюты раздавалось похрапывание, а Сага не покидала камбуз. Она болтала с Варенцом, позволившим ей «сделать набег» на кладовую. Девушка мазала куски подсушенного хлеба толстым слоем сливового варенья и с аппетитом уплетала их.
– По-моему, штиль возник чьими-то стараниями, – Нант зорко всматривался в горизонт, прекрасно понимая, что ловушка вот-вот захлопнется. – Конечно, у них нет стихийного мага, но я слышал, что архимаги умеют зачаровывать ветер, – бормотал он. – Всего на час-другой, но иногда и этого достаточно.
Последняя капля надежды на счастливое разрешение ситуации испарилась с появлением пяти кораблей, заходящих с разных сторон. Флаги с изображением нарвала говорили о том, что партия с треском проиграна.
Нант приказал троллятам укрыться в воппле, которая в случае кораблекрушения, уж точно выплывет на поверхность. Творения ягов славились потрясающей живучестью.
Центральный корабль, вставший нос к носу с «Нивхом», носил поэтическое название «Дитя Этезии». На его борту наличествовало самое большее количество магов. Цепкий глаз тролля выделил из общей массы невысокого, чернобрового мужчину с пивным брюшком, которое не могли скрыть даже самые изысканные одежды. Похоже, что этот разодетый хлыщ с гладко прилизанными волосами был за главного. Значит, предположение Эверикона оказалось верным: после прецедента на острове Ус Богомола, Абелоуну пришлось умасливать Майтнатта и послов, приносить публичные извинения королю за нарушение границ и держать ответ за стычку с магами «Священных лилий».