– Nars Lann, Ваше Святейшество, – эльф учтиво склонил голову, приветствуя Абелоуна.
– Здравствуй, Грифф, – безупречно одетый архимаг отошел от зеркала на шаг. Он снова был один, а о его минутных слабостях напоминал лишь запах апельсинового масла, которым его растирала розовощекая адептка.
– Среди людей, говорят, есть заядлые рыбаки, – вкрадчиво начал Грифф, – и они знают, как и когда следует подсечь рыбу...
– Обойдемся без аллегорий, – Абелоун прекрасно помнил, что в приемной, нервно похрустывая костяшками пальцев, ждет Вальес Третий.
– События на Vibrissa Mantis* были… некстати, – пояснил Грифф, позволив себе короткий вздох.
– Я никогда не упускаю предоставленного шанса. – Весь облик и выражение лица архимага говорили о том, что он считает любое свое действие правильным. Жаль, что вмешались маги Гортакса. А уж белобрысую пигалицу он рано или поздно обезвредил бы.
– Что за девочка с Юстинианом? – Абелоун попытался пролить свет на давно занимающий его вопрос.
– О! Если ни вы, ни «псы» до сих пор не сцапали ее, то девочка дорогого стоит! – ответ эльфа был туманным.
– Наш уговор еще в силе? – Абелоун казался задумчивым, но на самом деле рассматривал фон за спиной эльфа. Широкое окно казалось рамкой, обрамляющей картину живописного сада: резкий контраст тени и света, пушистые шары гортензий, кусочек ясного неба.
– Уговор в силе, – слащавая внешность Гриффа как никогда напоминала Инфернуса. Он позволил себе упрек: – Если бы не ваши шпионы, то мы оба сейчас имели бы желаемое.
– Что-то еще? – рука архимага потянулась за сукном.
«Послушай, мерзкая эльфийская рожа, я знаю, что именно ты стоишь за утечкой информации о Юстиниане. Ты сделал так, чтобы о нем узнали маги Гортакса, хельмы, тролли! Даже джамнов не забыл! Хотя в королевстве Джамнов есть стихийная чародейка, охраняемая так, что к ней не подберешься. Ты, Грифф, ведешь двойную, тройную игру!» – обвинение вертелось на языке Абелоуна. Озвучь он его и эльф будет иметь бледный вид. Однако архимаг умело скрывал эмоции, не позволяя им взять верх над расчетливым разумом.
– В следующий раз не поддавайтесь искушению, Ваше Святейшество, а предоставьте все профессионалу. И не смотрите на меня, как на предателя. У меня свои мечты, свои мотивы.
Абелоун кивнул, а затем стер с зеркала изображение эльфа. С какой радостью он проделал бы то же самое в реальности, но сделка – есть сделка. У Гриффа действительно был веский мотив. Он небрежно накинул сукно на зеркало и, хлопнув в ладоши, скомандовал:
– Пригласить Вальеса!
Встреча с несостоявшимся родственником была удручающа. Обычно уверенный в себе герцог старательно избегал взгляда Абелоуна, сбивчиво описывая подробности путешествия.
– Сначала мы предполагали, что все дело в хитроумных заклинаниях, коими в высшей степени владеет принц Юстиниан. Мы тщательно изучили камни, но так ничего и не выяснили.
– Забудь о своих камнях! Выбрось их на помойку! – Абелоун задумчиво потеребил край белоснежной салфетки. – Следы явно ведут к троллям. С них и спрос. Поедешь в Тролланд.
– Но я ничего не смыслю в боевой магии, – Вальес вообразил, что его оправляют объявлять троллям войну.
– Главное, что ты смыслишь в переговорах, – архимаг решил дать герцогу еще один шанс. – Сначала торгуйся, а потом обещай им часть Гремучего моря и остров Тарр. Делай все, чтобы вернуть Юса. А повоевать мы еще успеем.
Вальес Третий изобразил изящный поклон, в который вложил чувство бесконечной благодарности и преданности главе дома Цезерина. Значит, война с троллями откладывалась.
Остров, на который ступили путники, представлял собой бедную, каменистую землю с густым слоем сажи на камнях, на засохших деревьях и на давно увядшей траве. Здесь почти не чувствовался досаждающий ранее смрад, хотя воздух по-прежнему оставался неподвижным. Рик попробовал призвать ветер, и тот с готовностью откликнулся, но, по-видимому, остров и часть акватории окутывало магическое поле, которое не позволяло силам природы проникать внутрь. От этого становилось не по себе. Какие силы притаились в глубине мрачного острова? Сага молча указала в сторону. Вдоль берега громоздилось такое большое количество разнообразных кораблей, что вывод напрашивался сам собой: а не ловушка ли это?