Выбрать главу

— А то! Хюлиган рупь, десяток бандитов — червонец!

Шутка юмора милиционеру явно понравилась. Он достал бумагу, авторучку и прихлопнув по столу, скомандовал:

— Пиши, как было. Ершов! Группу вызывай! Пусть свидетелей опросят. По ходу мы накрыли ту шайку-лейку, что нам жить не давали. А тебе, Иннокентий, будет благодарность на работу.

Васечкин выкатился на крыльцо отделения и с удовольствием вдохнул сладкого воздуха свободы.

— Подвести куда?

Патрульные не выглядели смущенными, но чай Кеше принесли и сами предложили помощь. Милиционеры уже привыкли, что жизнь может повернуться к тебе задом в любую минуту. Да и не было особо у Васечкина к ним претензий. Не хамили, не били и то ладно. Они каждый день видят грязную изнанку самого лучшего в мире общества.

— Мне далеко, в Зеленоград. Все равно уже никуда не успел.

— До вокзала наш водила тогда подкинет. Бывай! А ты крепкий парень. Сам откуда?

— Заволжск.

— Я с Коломны. Если что, мы тут часто дежурим. Заходи на чай.

— Спасибо, уж лучше вы к нам на Колыму.

Парни поржали, пожали на прощание руки и ушли по своим делам.

Милицейский «Москвич» с ветерком домчал Кешу до Ленинградского вокзала. Все-таки Кеша был не прав. Автомобиль удобен всегда. Но в этом мире он ему пока не светил. И денег стоит прилично и, оказывается, нужно еще многолетнюю очередь за ним выстоять. Да и с обслуживанием проблемно. Станций ТО мало, с запчастями напряг. Рядовой автомобилист обитает под машиной и в гараже. Вообще, хоть Васечкин и прожил в этом странном мире семидесятых больше года, но никак не переставал удивляться его реалиям. Некоторые приводили в шок, иные заставляли смеяться.

Но больше Кешу беспокоило совсем другое. Нынешняя работа и место жительства ему категорически не нравились. Если товарищ Семен Семенович Шпаков плотно уселся в удобное и теплое место в верхних эшелонах институтского издательского комплекса. То Васечкину досталась незавидная роль мальчика на побегушках. Приходилось не столько фотографировать, сколько бегать с бумагами по огромному городу. Да и было в издательстве, кому снимать нетленку. Ушлые дядечки уже давно неплохо устроились там и подвинуться никак не желали. Так что, пожалуй, пора уходить в «свободное плавание». Ведь на самом деле Иннокентий не тот полудеревенский провинциал, каковым его здесь представляют. Есть у него опыт жизни в Москве, да еще какой!

Поэтому все летние месяцы Васечкин не только работал, но и искал связи. Попутно вызнавая чем живет советская столица. Чем дышит здешнее общество. Копил силы для рывка или падения. Как уж сложится. Но ждать милости от природы он больше не собирался. Такой уж у него был характер, плюс оборотистость молодого капиталистического волка. Всю сознательную жизнь он мог рассчитывать лишь на себя.

Ловко протиснувшись в вагоне на свободное место, Кеша задумчиво смотрел на проплывающее мимо пристанционное хозяйство. Все города мира, наверное, из окна поезда выглядят неказисто. Пожухлые кусты, покрытая пылью трава, и такие же пыльно-серые здания, гаражи, промзоны.

Москва же семидесятых на фоне остальных городов СССР выглядит определённо ярко и шумно. В принципе Васечкин должен был признать, что императив её существования и прошлом был таким же — Хочешь жить, умей вертеться! Люди стремились в столицу заработать денег, сделать карьеру, получить славу и известность. А то и власть.

Что же нужно ему? Толкаться локтями, чтобы лет через десять получить место в крупной газете или монстра типа ТАСС? Кеша трезво оценивал свои возможности и вынужден был признать, что таких «талантов» в столице пруд пруди. И он далеко не самый лучший. Васечкин видел работу дядечек в издательстве. Звезд с неба не хватают, но фотографируют предельно технически грамотно. Иначе нельзя. Конкуренция! Сильно не перерабатывают, но всегда как бы при деле. Эх, как же ему все-таки повезло со стариками-разбойниками.

«Не отвлекайся!»

Перед ним извечный русский вопрос — Что делать и как дальше жить? Каждый решает его по-своему. Кому-то и вовсе по фиг на собственное будущее. Пусть идет все по накатанной. Учеб, работа, женитьба, дети, старость, смерть. «Не жили хорошо, так и начинать нечего!»

Иннокентия невольно передернуло. Сидевший рядом с газетой пенсионер предосудительно в его сторону покосился. Почему-то старики всегда подозревают в молодежи нехорошее.

Нет! Не для того он умер, чтобы утонуть в грязи повседневности.

«Думай, Кеша, думай!»

Иннокентий по прошлому своему опыту знал, что столичная суета у кого угодно замылит мечту и превратит её в бытовую труху. Есть лишь несколько способов избавиться от давления тварного мира. И стоит подробно обдумать каждый. Партийная карьера ему не светит. Семен Семенович занят своими делами, Светлана сразу пояснила «на берегу», что собирается устраивать личную жизнь. Ну да, скоро сиськи повянут, задницу обтянет целлюлит. Он её не винит. Но такой путь движения наверх покамест закрыт плотно. С профессиональной карьерой также не задалось. На решение насущной проблемы потребуется время. Как и с вопросом добычи наличности. Каждое хлебное место в столице занято.