— И не забудьте про наших сателлитов, пожалуйста! Стандарт в мире социализма должен быть один. Советский!
Минфиновец усмехнулся:
— Это будет непросто.
— Никуда не денутся. И не забывайте, что у нас сильнейшая математическая школа. Я ведь прав? То есть мы можем сразу стать основным мировым центром программирования. Создать новые стандарты для ЭВМ и диктовать свои условия.
Народ тут же оживился. Они еще вчера поняли, что этот крепкий паренек выдает необычайно интересные предложения. И откуда это в нем? Где КГБшники откопали такой самородок? Неужели они научились выращивать сверхлюдей?
Глава 32
Добро пожаловать в Европу!
— А чего ты так скандалил с нашим новоявленным Диктатором?
Вероника таким образом называла Директора Информбюро Ежова, подозревая того в узурпации власти. Успела все-таки пообщаться с советской интеллигенцией на светском рауте, что давало немцы в честь крупной делегации бизнесменов. Принимающая сторона постаралась сделать так, чтобы никто из знакомых Вероники в посольство ФРГ не попал. Там же находился посол Австрии и приехавшая по случаю делегация австрийских бизнесменов и немецких банкиров.
Резкие перемены в стране Советов поначалу вызвали удивление, а затем у капиталистов появился охотничий азарт. Кто успеет первым на раздачу подарков. Совмин СССР объявил о начале экономических реформ. Многие замшелые фигуры советского истеблишмента стремительно исчезли с политического Олимпа. Посыпались, казалось бы, незыблемые устои, началось идеологическое брожение. Но одновременно с этим вовсе не возникало ощущение беспорядка. КГБ и милиция дисциплинированно бдили, прокуратура то и дело заводила скандальные коррупционные дела на национальных окраинах. Армия утверждала, что она самая могучая в мире.
Лишь американцы никак не могли понять в чем дело. Неожиданно Джимми Картер разразился серией противоречивых предложений по разрядке международных отношений. А Рональд Рейган попал в весьма неприятный скандал, и на его политической карьере можно было поставить жирный крест. Иннокентий, получив это известие, даже купил шампанского. Хрен вам, а не «Империя зла»! Как его корежило от этого названия.
Поэтому Кеша сейчас улыбался:
— Это они со мной во мнении на счет польских кредитов не сошлись.
— Каких кредитов? — как экономист Вероника тут же сделала стойку.
— Да наши братья по лагерю возжелали красивой жизни. А не получалось у них ни черта! Там же вкалывать надо. Ну и добрые американские банкиры подсуетились. Там и немцы с прочими французами подтянулись и открыли кредитные линии.
— И у них, конечно же, есть коварный план?
— Ты угадала! Правда, благодаря кое-кому отчасти удалось избежать наихудшего.
Иннокентий скромно промолчал про репрессии против будущей «Солидарности», зачиненные по его наводке. Он не любил поляков с детства. Даже сам не знает почему. Не любил и все. То ли за их гонористость, то ли за бестолковость. За что бы их нация не бралась, ничего до ума не доводила. Зато сколько было петушиного крика! В этот раз КГБ не отдало дело на откуп местной контрразведке. Как бы поляки не обижались, но самые одиозные деятели исчезли из поля зрения по наиболее клюквенному сюжету — отправились прямиком в Сибирь. А ибо не хрен смуту наводить!
Но все равно человек из будущего посчитал, что так просто этим делом не кончится. О чем не забыл уведомить КГБшников и Ежова. Ему тут же в ответ заявили, что это вовсе не его дело. С него требуются аналитические записки с его «озарениями».
Ну-ну! Поляки ни чуточку не изменились за века, оставшись хитрожопой нацией. Потому и евреев жутко не любили по причине схожести характеров. Впрочем, как и прочие восточноевропейские бюргеры. Оставив коммунистический фасад, те привычно строили собственный благополучный мещанский мирок. Никаких устремлений в высшее будущее или попыток создать нечто новое. Жить здесь и сейчас. Вот и вся их идеология. Тогда зачем их жалеть и тратить необходимые русскому народу ресурсы? Сателлиты нужны лишь для безопасности страны Советов. Об этом Кеша пытался достучаться до своих кураторов.
Вот и сейчас он предложил использовать открытый от американцев и европейских банкиров кредит для собственных нужд. О чем не преминул сообщить на коллегии.
— Валюта есть валюта! Нам самим пригодится.
Советские начальники тут же завозмущались.
— Но поляки жутко обидятся.
— Да и черт с ними! Они так и так обидятся. А мы получим мощнейший профит! Польша и так должна двадцать восемь миллиардов долларов. И особенно усердно их окучивают западные немцы. Так что лишние три никто не заметит. А мы получим новые производственные линии в химической промышленности. В свете предстоящей компьютеризации это особенно важно.
Стоцкий покачал головой:
— Сколько же в тебе…
— Империализма?
— Цинизма. А ведь ты комсомолец!
Кеша тут же деловито поинтересовался:
— Меня еще не выгнали из ВЛКСМ? Я же столько времени взносы не платил.
Кураторы на минуту зависли. Они только что поднимали важнейшую политическую тему, но партийная дисциплина вошла вплоть и кровь советских руководителей. А взносы — это святое! Первым ожил Ежов:
— Решим твою проблему! У тебя же зарплата в ТАСС идет, оттуда и вычтем.
— Э…
Иннокентий вовремя придержал язык. Что ему те копейки, когда речь идет о миллиардах!
Он продолжал рисовать на листе ватмана возможные схемы отмыва полученных кредитов для покупки необходимого СССР оборудования. Партия провозгласила переход на новый этап Научно-Технической Революции. Не зря Иннокентий слово «Революция» в записках постоянно продвигал. Не переход на технократические рельсы, а именно Революция! Так советским ответственным работникам было понятней. Им нравились громкие и звучные совковые термины. Ей богу, как дети!
«Догнать и перегнать! Жить стало лучше, жить стало веселей! Лишнюю тонну конопли народу сверх плана!»
Если поначалу это здорово напрягало Петрова из будущего, то затем победил привычный для человека двадцать первого века тотальный цинизм постмодерна. Политический фарс тех лет мог убить живую мысль у кого угодно. Жирные коты олигархата, продажные чиновники и обслуживающие их холуи-пропагандисты пытались косплеить как раз наработки времен развитого социализма. Правда, получалось у них крайне хреново.
— Что будете пить?
Все-таки в России хорошо быть иностранцем. Все перед тобой лебезят, выслуживаются. Ничего не меняется столетиями!
— Токай, битте!
Вероника тщательно пыталась не смеяться. Таким сейчас напыщенным выглядел Иннокентий, играющий в крутого бизнесмена.
— Дорогие друзья, рад вас видеть.
— Гутен абенд, господин посол.
Кешу уже ввели в курс дела, кто тут есть кто. Вон тот длинный сухой хмырь из БНД, разведки ФРГ. Эти два кислых типа представляют в Союзе австрийскую разведку. Где-нибудь и тухлый ЦРУшник найдется. Каждой твари по паре!
Посол Австрии поначалу встретил их встревоженно, больно уж странные они вели дела. Но Советы приняли их благосклонно, значит, был заинтересованы. Задача посла наводить мосты и связи.
— Жаль, что вы не побывали на приеме у нас.
— Хорошо хоть сюда попали. Было много переговоров. А потом хотелось осмотреть окрестности русской столицы.
— Ого, какой у вас насыщенный график! Но вы молоды и все хотите успеть. И у вас интересный акцент.
— Моя мама — словенка из Югославии.
— Тогда понятно. Мы некогда были тесно связаны со Словенией.
— Была империя! — поддакнул послу Хайнц Вайман.