Не успев задуматься, зачем нужно было класть зерно в бочки, я увидел нетронутую горстку крысиного яда. Крысы покинули мой дом, как только я примирился с их соседством. Я не раздражался их присутствию, перестал замечать следы жизнедеятельности, и они ушли. До этого железо с успехом отражало их нападения.
«Сначала воры взломали бабушкин амбар, теперь подвал вскрыли. Но зачем им зерно из подвала? Его можно где угодно купить!»
1.3.5. Дурацкая идея
Встал я около восьми. Набрал в колодце воду, наполнил рукомойник. Поставил на плиту чайник. Зашел к Анне Павловне одолжить кусок сыра и масло.
Когда Алиса появилась в столовой, та была освещена солнечным светом и моей добротой.
– Вы поможете искать кошку? – спросила она.
– К сожалению, я плохо знаю местность.
– Ну, моя кошка ее тоже не знает. Мы только приехали, и она сразу пропала.
– Понятно, – сказал я.
– Так Вы пойдете со мной? – спросила Алиса, глядя на меня большими требовательными глазами.
– Почему бы и нет, – ответил я.
Идея была дурацкая, но делать было нечего. Не яблони же красить.
1.4. Вслед за кошкой
1.4.0. Кролик уходит от ответа
– Доброе утро! – в столовую без стука вошел Кролик. Он радостно улыбался. – А я думаю, куда ты пропал.
Мне стоило бы молча взять ружье и направить его на Кролика. Но ружья у бабушки не было.
Был самурайский меч, привезенный из города. Но его стырил дядя Паша. Пьяница, что жил в канаве на краю деревни и навещал мою сердобольную бабушку, когда прижимало. Он долго и мучительно прощался с белым светом в лице бабушки, просил прощение за грехи, и та, разжалобившись, наливала рюмку самогона. Дядя Паша на подъеме сил делал бабушке предложение руки и сердца и вскапывал картошку, какое бы время года ни было. История всегда заканчивалась одинаково: отыскав бабушкину заначку, дядя Паша удирал без оглядки, чтобы в следующий раз просить прощение и за это тоже.
Вот он-то и стырил мой самурайский меч, чтобы обменять на бутылку дурного пойла.
– Иди ты …, – я заметил округлившиеся глаза Алисы и смолчал.
– Ну что ты, как маленький, шуток не понимаешь? – то ли обиженным, то ли сердитым тоном спросил Кролик.
Он поклонился.
– Барышня.
– Алиса.
– Элис! – воскликнул Кролик. – Какое замечательное имя.
Вечно он коверкал женские имена. Лизу звал не иначе, как Лизетт, а мою бабушку – Антонией, а не Антониной.
– А я вас раньше не видел, – продолжил Кролик. – Вы откуда?
Я подошел к нему, загородив Алису.
– Слушай, Кролик, – прошипел я ему на ухо. – Исчезни, а?
– Хм, – сказал Кролик и, обойдя меня, занял мой табурет напротив девушки. Он по-хозяйски подлил кипятка в мою кружку, взял кусок хлеба и принялся завтракать.
– Я думал, приду в клуб, открою – обрадуешься. А тебя нет. И не радостный ты какой-то. Вы его выпустили?
Я вышел из дома, не дождавшись продолжения разговора. Алиса за мной не пошла, осталась наедине с Кроликом.
Не зная, чем заняться, я стоял во дворе и озирался по сторонам. Но недолго. Внимание привлекли бревна, что купил у дяди Бори. Я взял в сарае топор, засучил рукава и приступил к колке дров.
Кролик с Алисой не показывались, и я боялся от невнимательности вонзить топор в колено. Когда складывал партию дров в поленницу, сзади подошел Кролик.
– Что там Лизетт? – спросил он. – Сергей сказал, с бабой его застукала.
Я промолчал.
– Знаешь, что такое торговля информацией? – неожиданно спросил Кролик.
– Нет, – сказал я.
Такого ответа Кролик не ожидал. Он немного помялся:
– Ты наверняка знаешь.
– Нет, – повторил я.
– Каши с тобой не сваришь, – сказал Кролик.
Я опять промолчал.
– Не будь ты таким идиотом, все было бы проще.
– Поосторожнее, когда у меня топор.
– А, – отмахнулся Кролик, – ты им не умеешь. Хочешь знать, ты как бельмо на глазу. Колешь, колешь. Хоть бы спросил у кого, как это делается.
И пошел за калитку. Индюк несчастный.
Я разозлился. Он был прав. Дело не в Кролике, а во мне. Я был бельмом на глазу не только у жителей деревни, я сам себя раздражал неуместностью.
В детстве я приезжал в деревню на каникулы, и тогда мне эта жизнь казалась верхом удовольствия. Дети, жившие здесь круглый год, рады были научить меня основам: каждому из нас необходимо воровать яблоки у соседей; сосиски следует есть сырыми; а упав в яму, нужно верещать, что есть силы – особенно под вечер, когда пойдут искать.
Мы ездили по двое на взрослых велосипедах, рвали и без того рваную одежду и ходили пасти ленивых коров. Кидали камни в проезжающие мимо поезда, надували резиновые лодки и, отправляясь на озеро, рассказывали друг другу страшилки о воронках и утопленниках.