– В чем дело-то? – спросил я.
Животные все чувствовали. Только я – ничего.
С утра натаскал мутной воды из колодца, поставил на лавку таз с водой и принялся елозить бельем по ребристой стиральной доске. Руки быстро покраснели, костяшки пальцев стерлись до крови.
Развесив постиранное, я пошел в дом и занялся приготовлением обеда. Поставил на плиту кастрюлю с водой, открыл консервы.
В дверь постучали.
– Кто там? – крикнул я.
По обыкновению никто не ответил.
3.0.4. Темный эпизод
Я вышел на крыльцо. От сильного ветра хлопала дверь. Развешенную на веревке одежду раскидало по участку.
Я побежал собирать. Трусы на дорожке, майка на кусте малины, рубашка на заборе.
Быстро темнело. Гром гремел все чаще.
Я повесил одежду обратно за минуту до начала дождя. Забежал в дом, закрыл дверь на крючок.
Овца стояла в центре столовой. Она будто окаменела. Соседский кот забился в угол, шерсть дыбом, и рычал на меня.
Я выключил газ под кастрюлей и поставил консервы в холодильник. Аппетит пропал.
«Спокойных молния не ударит», – сказал как-то Толик. Я забеспокоился, достаточно ли спокоен, достал консервы и взял ложку. Холодная тушенка была невкусной. Даже кота она не прельщала.
Свет отключился минут через десять. Я подошел к щитку, посветил спичкой – пробки не выбило.
Свечей в доме я не видел. Наверняка их съели крысы. При свечах можно раскладывать пасьянсы и читать. В темноте можно таращиться.
Гром гремел отрезвляюще громко. Молния била так часто, как могла. Она выхватывала из темноты три пары глаз – безумные котовьи, остекленелые овечьи и ясные мои.
Никогда я не был так близок к осознанию момента. Никогда так быстро не отрешался. На бабушкином доме не стоял молниеотвод, зато висела телевизионная антенна.
3.0.5. Спасение
Проснулся я от стука в окно.
Щелкнул выключателем на настольной лампе, но света по-прежнему не было.
Я вышел на веранду. За окном кто-то водил фонарем по траве.
– Деньги есть? – спросил знакомый голос, когда я открыл дверь.
Уловив мое смятение, дядя Паша посветил себе в лицо.
– Молния в трансформатор попала, на подстанции. На электрика надо, так по дворам хожу, собираю. А то месяц без света сидеть.
– Сколько надо?
Я позаимствовал у него фонарь и вернулся в дом. Нашел кошелек, отсчитал. В конце концов, я этому трансформатору жизнью обязан.
Взяв фонарь и деньги, дядя Паша ушел.
Я затопил печь и поставил чайник.
У меня не было волшебного пива, чтобы обеспечить деревне безбедное существование. Но у меня были деньги. Правда, немного. А что потом?
3.1. О душевном
3.1.0. Баба с ведрами
Я вытащил наверх ведро, полное мутной воды. Поставил на лавку. Подождал, надеясь, что песок осядет на дно. Вылил воду обратно в колодец. Пить ее не годилось.
На другом конце деревни была колонка. Я вышел на дорогу и увяз в грязи. Вся в рытвинах и лужах, разбитая комбайнами.
– Не качает, – сказала соседка Клара, идущая мне навстречу. На плечах у нее лежало коромысло, и, судя по всему, ведра были пустыми.
«Плохая примета», – подумал я. Но сплюнул на землю и переспросил:
– Не качает?
– Все тут поломали, черти, – на ходу бросила соседка Клара.
– Черти?
– Что пахали на поле твоем, – она встала в угрожающую позу. Я заметил, что соседка Клара считает поле не бабушкиным, а моим, и обрадовался. – Все изгадили. А дороги! Смотри на дороги. Месяц почтальона жду, не дождуся. Как застрял со своим лесипедом, так носа не кажет. Как жить-то теперь прикажешь, а?
Я думал, что ответить, но она не стала ждать. Прошла мимо. Сжалилась, оглянулась:
– В Солнечный нужно, там колонка.
Я пошел за соседкой Кларой.
– Да ругаются они.
– Кто?
– Да в Солнечном. Что воду у них всю попили, – продолжала соседка Клара. – Пивом-то не плотим. Что теперь делать, не пойму.
3.1.1. Первый вор на деревне
Первым, кого мы увидели на колонке в Солнечном, был Зиновий Аркадьевич, председатель деревни Шахматная, старожил и просто потребитель чужих водных ресурсов.
Он как раз закончил наполнять огромную канистру и ставил ее в тачку рядом с другими.
– Приветствую, – насмешливо поклонился он.
Соседка Клара по-свойски подошла к тачке и заглянула внутрь: