– Обычные яблоки. Даже кислые.
Яблоки действительно были невкусными.
Не были они все в одном – и сладкими, и кислыми, и горькими. Они были просто кислыми. Одним словом, дичка.
Возможно, как и мне, отцу Чудика, обезумевшему от жажды и долгой погони за животным, яблоки показались вкусными. А потом воображение, не ограниченное реальным положением вещей, дорисовало остальное. Роща выглядела недосягаемой, и в семейном предании Чудика раз попробованные фрукты имели неповторимые вкусовые качества.
– В деревне часто преувеличивают, – сказал Чудик. – Жизнь такая. Не с чем сравнивать.
Следуя этой логике, бабушкино пиво считалось вкусным только потому, что, кроме бабушкиного и дешевого из автолавки, жители не пробовали никакого другого. И Высокий Папа мог сварить не менее достойное пиво из любой пшеницы, выращенной на любом поле из любых семян.
Но я знал, что бабушкино пиво на самом деле вкусное. Потому что у нее был секрет.
Любовь бабушки, щедро вложенная в каждую крупинку ее земли, в каждый колосок на пшеничном поле, в каждую бочку сваренного пива. В дела, которыми она занималась. В людей, которые ее окружали. Любовь, которая поддерживала, утешала, вдохновляла.
Вот что мы чувствовали, когда пили бабушкино пиво. Любовь имела для меня вкус меда, который дед получал с пчелиных ульев. Для Кролика – персиков, привозимых по возвращении из долгих поездок отцом. Для Чудика – чего-то давно забытого из детства. Малины, заботливо прятавшей ее, маленькую, от злобного петуха, для Анны Павловны. Для старожила и председателя деревни Зиновия Аркадьевича – первого поцелуя.
Мимо нас с Чудиком со стороны города проехал мужик на садовом тракторе. Витя положил надкушенное яблоко обратно в корзину.
– Знаешь, – сказал он, смотря вслед трактору, – мне здесь не нравится.
Он повернулся ко мне.
– Никогда не нравилось.
– О! – только и сказал я.
Вдалеке показался автобус.
– Прощай, – он протянул мне руку, и я автоматически ее пожал. А потом спросил:
– Прощай?
– Есть и другие деревни, – сказал Чудик. – Есть даже города.
Автобус был в минуте от нас, а мне столько хотелось спросить, столько обдумать, столько принять и понять.
В поисках подсказки я посмотрел за его спину, оценивая размер багажа. Выживших после пожара коров среди вещей не было. Как и воли, и силы духа.
– А как же коровы?
– Отдал, – ответил Чудик.
– Отдал? – вскрикнул я.
– Пока не спасешься, других не спасешь.
Громко тарахтя, подъехал автобус. Водитель открыл переднюю дверь. Чудик встал на нижнюю ступеньку и подтянул за собой чемодан.
Его не остановило мое недоумение. Его не остановили яблоки из чудесной рощи. Чудик был на пути к спасению.
3.10.2. Пыльное счастье
Когда дым из выхлопной трубы рассеялся, я тяжело вздохнул и сел на велосипед.
«Хоть деду яблоки отвезу, – решил я, поворачивая к дому Алисы. – Все равно нужно заехать, сообщить насчет кошки».
На душе было паршиво. Я с силой жал на педали, пытаясь справиться с неожиданно нахлынувшей злостью. Не знаю, что больше меня рассердило: мысль о том, что коровы Чудика попали к мясоеду или что Дину придется отдать равнодушному деду Алисы.
«Форменный садизм! – возмущался я. – Как он бросил коров?! Философию разводил, другом себя называл… всего живого и свободного».
Я распалялся все больше. Сердитые мысли заслонили от меня белый свет, и я не видел дороги. Видел Чудика и его предательство.
Не прошло и минуты, как я наехал на огромный валун. Почувствовав, как колесо скользнуло по гладкой поверхности камня, я испугался, вцепился в руль, снял ноги с педалей.
«Вот дурак!»
Я пошел по дороге, придерживая руль руками. Восстанавливал дыхание, успокаивался.
«Ладно. Что я в самом-то деле! – решил я. – Не мои коровы, не мое дело. Не мне его судить».
Я посмотрел на безмятежное поле вокруг дороги, поискал у природы поддержки. Отдышавшись, сел на велосипед. Пару секунд покрутил педали. И тут опять бросил взгляд на корзину.
«Даже яблоки не остановили, – подумал я. – Это не просто яблоки, это семейное предание! Бесценные плоды! А он взял и наплевал. Просто свалил».
Правая нога соскочила с педали, штанина тут же попала в цепь и застряла. Я упал на землю, еле увернувшись головой от камня. Бесценные плоды рассыпались по пыльной дороге.
Я так расстроился, что даже вставать не хотел.
Мы лежали с яблоками посреди дороги и смотрели в небо. Небо не хотело моей злости, яблоки не хотели. Мир хотел радости. Здесь и сейчас.
«Чудик – молодец! – твердил я. – Чудик – молодец. Я – молодец. Все мы – молодцы!»
3.10.3. Живой подарок