За пазухой он держал гуся. Тот как мог вытягивал шею, но участия в разговоре не принимал.
– Это тебе, – сказал Павел Никифорович, протягивая гуся. – С новосельем.
Я принял гуся, как, наверное, неловкие папаши в первый раз берут ребенка. Павел Никифорович быстро убрал руки в карманы и зашагал прочь.
Я внес гуся в дом и тут же озаботился проблемой его существования. Вариантов было два: либо гусь меня кормит, либо я – его. И здесь напрашивались следующие вопросы: как гуся забить, почистить и разделать в первом случае, и чем кормить, как часто и как долго во втором.
Набирая в поисковике вопрос: «как забить гуся», я чувствовал себя чудовищем. Гусь стоял рядом и все видел.
– Так, – сказал я, – иди-ка ты в другую комнату.
Я загнал гуся в спальню, закрыл за ним дверь и опять сел за ноутбук. Для воодушевления погуглил рецепты гуся в яблоках. От аппетитных картинок слюнки потекли.
Рубить гуся, сворачивать ему шею не хотелось. Я думал о более гуманных способах. В идеале я вообще не должен был в этом участвовать.
Было бы неплохо, если бы гусь покончил с собой, избавил меня от хлопот. Открой он газ, положи глупую голову в духовку, мне бы осталось только проветрить комнату, запихнуть его тушку поглубже на противень и зажечь огонь. Но гусь не выглядел печальным, на жизнь он не жаловался.
– Ладно, – сказал я, открывая гусю дверь в столовую, – возвращайся. Гостем будешь.
Гусь обрадованно загоготал, хотя ясно было, что ни на что другое от такого неумехи, как я, он и не рассчитывал.
«Место чудика пусто не бывает», – пронеслось в голове.
Гусь смотрел телевизор. Овца отдыхала на кровати. Дина, сидя на обеденном столе, злобно шипела на соседского кота: как я не нахваливал присутствие животного в доме, дед Алисы от счастья отказался.
3.10.4. Закатывая рукава
Я пребывал в боевом настроении. Сцены физического насилия туманили мозг, и кулаки машинально сжимались. Ногти врезались в кожу на ладонях, оставляя отметины в форме лун.
Драка была необходима, ни о чем другом я и думать не мог. Я, как боксер на ринге, локти прижав к телу, пританцовывал от нетерпения на полусогнутых ногах.
Налил в чашку воды из чайника, залпом выпил. Кто, кто хочет быть в роли моего противника?!
Ленька волоком внес во двор ящик с яблоками.
– Вот так вота!
– Это не из рощи, – сказал я, рассматривая черные пятна на плодах.
– Сан Саныча, – пожал плечами Ленька. – Сам дал!
Я оглянулся. Ящик от Высокого Папы, корзина от бабы Томы, ведра от соседки Клары, тележка Анны Павловны с дикими яблоками. На скамейке лежала пара крупных плодов, принесенных Зиновием Аркадьевичем.
«Говорят, яблоки с диких деревьев дают сидру незабываемый горьковатый привкус. Волшебный привкус», – улыбнулся я.
3.10.5. Состояние в момент прыжка
Говорят, люди подводят итоги жизни в определенные, «кризисные», годы. В крайнем случае, они делают это, отмечая дни рождения. Я подвожу итоги каждый день, подбирая под себя всякий успешно прожитый. Я чувствую себя курицей, созывающей под крыло цыплят, и уже давно ничего не меняется. В моей сберегательной книжке – одна бесконечная любовь.
Я подсчитываю успехи и провалы, приобретения и потери, и неважно, что я мог бы да не, важно то, что я могу да – предъявляю в данный момент времени. Нельзя останавливаться в подсчетах, нельзя сбиваться с темпа. Каждый шаг нужно подводить итоги, подталкивая себя к новым свершениям. Все, что я могу, на что способен, следует утверждать и подтверждать постоянно, иначе кто я здесь и сейчас?