– Ну, погадайте, Берислав Евгеньевич.
– Си Унь, – поморщился Черкасов. – Просто Берислав.
– Хорошо, Берислав.
Она назвала его «Бериславом» так просто, без жеманства, что Черкасов невольно подумал: «До чего они иные, эти китайцы».
Он перевернул ее руку ладонью кверху. Рука была узкая с аккуратными ухоженными пальцами (сколько сил и денег пришлось потратить Правительству Братской Китайской Народной Республики, чтобы избавить ручки Си Унь от въевшейся деревенской грязи).
Си Унь смотрела на склоненную голову Черкасова равнодушно, но улыбнулась, когда он взглянул на нее.
– Какая интересная ручка.
– Правда, Берислав?
– О, да.
– Так что же вы увидели?
– Увидел, что ты будешь жить долго и счастливо.
Си Унь рассмеялась.
– Ты чего?
– Берислав, извини, но эту фразу используют мошенники.
Черкасов нахмурился.
– Мошенники?
– Да.
Он откинулся на спинку дивана, отпил из бокала.
– Не обижайтесь, Берислав Анатольевич.
– Что?
– Я не хотела вас обидеть.
Он хмыкнул.
– Ты меня не обидела, Си Унь.
Между тем, лимузин выехал из города. Вдоль дороги мелькали столетние сосны.
Китаянка перекрестила ноги. Черкасов следил за ней.
– Берислав, вы нагадали, что я буду жить долго и счастливо. И это все?
Он улыбнулся.
– Не все.
Он наклонился к ней, заглянул в черные бусины зрачков.
– Я увидел, что сейчас мы – ты и я – поедем ко мне.
Си Унь сделала вид, что удивлена.
– Какое интересное предсказание.
Черкасов достал портсигар.
– Прошу.
Китаянка взяла папиросу, прикурила от поднесенной заботливой рукой Идеолога зажигалки. Ярко накрашенные губы выпустили струйку дыма, превратившись на секунду в очаровательное колечко. В голове Черкасова невольно промелькнуло: его член внедряется в это колечко, расширяя его.
– Так что же, Си Унь?
– Что же, Берислав?
– Сбудется мое предсказание?
Си Унь прекрасно понимала, что это – игра. Идеолог Империи хочет трахнуть ее и трахнет. На крайний случай у него есть мордовороты, способные подержать девушку за руки-ноги, пока шеф удовлетворяет похоть.
– Не знаю, – она продолжила игру. – Ведь это же предсказание и мы узнаем о его правдивости, лишь тогда, когда оно сбудется.
Лимузин остановился.
– Приехали, – сказал Черкасов.
Черкасов сидел в кресле, покуривая сигару. Си Унь танцевала перед ним. Она извивалась, двигая бедрами. Красное платье плотно стягивало упругие ягодицы.
Когда-то в Харбине ей пришлось исполнять такой же танец и затем отсасывать под дулом пистолета. У клиента, вызвавшего ее, не оказалось денег, а оказался пистолет. Впрочем, пистолета хватило для того, чтобы молоденькая Си Унь исполнила все прихоти безденежного клиента.
У Черкасова не было пистолета. У него было нечто большее. У него была власть.
Танцуя, Си Унь приблизилась к Черкасову, промурлыкала:
– Расстегните молнию, господин.
Дрожащими пальцами Берислав Анатольевич выполнил просьбу.
Си Унь повела плечами, платье скользнуло на пол. Черкасов поспешил обнять горячее китайское тело, зубы его вцепились в розовый сосок, толстый палец проник в вагину.
Но Си Унь отстранилась, положив руку на ширинку Черкасова, тут же начавшую наполняться плотью.
Китаянка вытащила из трусов хуй Идеолога и принялась дрочить. Черкасов откинулся на спинку кресла, время от времени испуская продолжительные стоны. Когда Си Унь почувствовала, что Берислав готов разрядить обойму, она прекратила дрочку. Черкасов тяжело задышал. Си Унь провела по хую снизу вверх рукой, надавливая пальцами на семенной каналец. На залупе появилась прозрачная капля. Розовый язычок показался из сложенных в трубочку губок девушки, и она слизнула сперму, затем провела языком по уздечке.
– Оооо! – негромко закричал Черкасов.
Си Унь протянула руку и сунула пальцы в рот Берислава, вынула их, покрытыми слюной, увлажнила пизду.
Черкасов хотел помочь ей вставить хуй, но Си Унь шепнула.
– Сама.
Хуй с трудом вонзился в узкое азиатское лоно. Китаянка задвигала задом, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Черкасову доводилось трахаться с лучшими шлюхами Владибурга, но то, что происходило с ним сейчас не было сексом. Это было что-то другое. Это был древний ритуал.
– А! А! А!
Хуй подрагивал, нагреваясь от быстрых движений.
– А! А! А!
И вновь Си Унь не дала своей жертве кончить.