Согласно Эсхилу, знание о смертном часе у людей по повелению Зевса отнял Прометей. “Я их слепыми наделил надеждами”, — говорил он. Время не изменило пророческую глубину этих слов. И поныне большинство людей живут в благостном оптимизме, веря, что настоящий фатальный конец бывает только у других, мой же час еще далеко. Подобный вывод порожден этой страстной надеждой и, одновременно, неопределенностью сроков ухода. Понятно, что в такой ситуации мысль о собственной смерти легко может принять абстрактный характер, а желание подготовиться к ней станет почти абсурдным. К сожалению, за эту ошибку неведения человеку приходится платить паническим смятением и ужасом, когда казалось бы абстрактная угроза собственной смерти вдруг превращается в реальность. В большинстве случаев так оно чаще всего и происходит.
“Самое ожидаемое событие оказывается парадоксально самым неожиданным, и даже возраст ничего не меняет, — писал Владимир Янкелевич. — Смерть всегда приходит впервые и неизменно застает человека врасплох, вынуждая его кое-как свернуть свою кончину, умереть на скорую руку; и, умоляя господина палача о даровании малейшей, минутной отсрочки, он счастлив получить ничтожную передышку, если таковая милость — вернее, милостыня — будет ему оказана”.
Именно поэтому философы и проповедники настойчиво повторяют нам, что смерть — не отдаленная возможность, хотя приход ее безусловен, но время непредсказуемо. Она почти всегда приходит внезапно. Однако облегчение, которое порождено неизвестностью даты, — иллюзорно, и не стоит хвататься за эту соломинку надежды. Поэтому не откладывайте свою жизнь на потом, будьте готовы к уходу, ведь вас могут “призвать” в любой момент. Ведь мы все находимся на “Титанике”, но, подобно его пассажирам, думаем, что отправились в увеселительное плавание.
Луций Аней Сенека писал Помпонию Паулину (префекту Рима в 45–55 гг.) в письме “О скоротечности жизни”:
“Прислушайся, и едва ли не от каждого ты услышишь такие слова: “В пятьдесят лет уйду на покой, с шестидесяти освобожусь от всех вообще обязанностей”. А кто, интересно, тебе поручился, что ты до этих лет доживешь? Кто повелит событиям идти именно так, как ты предполагаешь? И к тому же, как тебе не стыдно уделить для себя самого лишь жалкие остатки собственных лет, оставить для доброй и разумной жизни лишь то время, которое уже ни на что иное не годится? Не поздно ли начинать жить тогда, когда пора кончать? Что за глупое забвение собственной смертности — отложить здравое размышление до пятидесяти — шестидесяти лет и собираться начать жизнь с того возраста, до которого мало кто доживает!”
Эти истины и раньше были хорошо известны. Еще древние христиане в своих молитвах, обращаясь к Богу, просили дать им “память смертную”. Позже эта просьба трансформировалась в заповедь Memento mori. “Бдите, — говорил апостол Матфей, — ибо не знаете ни дня, ни часа”.
Этот небольшой раздел главы очень к месту завершить прекрасным стихотворением Юлии Винер “Размышление о старости”.
Как это так — вчера могла, а сегодня нет.
Вчера хотела, а сегодня нет.
Вчера помнила, а сегодня нет,
Вчера радовалась, а сегодня нет,
Вчера любила, а сегодня нет,
Кто это позволяет себе со мной такие вольности?
Что за грубое вмешательство в мою частную жизнь?..
Как мне ходить перед молодыми и сильными
С гладкими веками и сонными губами?
Как я объясню свою дряблую кожу и мешки под глазами?
Как мне оправдаться перед ними?
Вот только сделаю это, и начну жить,
Только закончу вот это, и начну жить,
Преодолею последние трудности, и начну жить.
Сейчас, например, на повестке дня старость,
Вот только справлюсь с ней, и…
Я часто думала о смерти,
Но тут внезапно нагрянула старость.
С ней оказалось столько хлопот,
Что мысль о смерти временно отступила.
Мысль о том, что я превращусь в компост
И удобрю собою эту любимую землю.
Очень мало меня радует,
А вернее, ужасает и приводит в отчаяние.
Однако альтернативы нет,
Поэтому я заранее приучаю себя
Любить цветы, грибы, мох, траву и деревья.
Говорят, любая трагедия
От частого повторения становится банальной