В теме подготовки к смерти бесчисленное множество граней. Об одной из них, наиболее простой и понятной для восприятия, трогательно и проникновенно написал Паоло Куэльо в своей повести “Вероника хочет умереть”.
— Сколько мне еще осталось? — повторила Вероника, пока с нею возилась медсестра.
— Сутки. Двадцать четыре часа. Может быть, меньше.
Она опустила глаза и закусила губу. Но сохранила самообладание.
— Тогда я хочу попросить вот о чем. Во-первых, дайте мне какое-нибудь лекарство, сделайте какой-нибудь укол — что угодно, но только чтобы я не засыпала, чтобы я использовала каждую оставшуюся мне минуту. Меня сильно клонит в сон, но я хочу не спать, мне нужно успеть сделать многое — то, что я всегда откладывала на потом, думая, что буду жить вечно, и к чему утратила интерес, когда пришла к выводу, что жить не стоит.
— Во-вторых, я хочу выйти отсюда, чтобы умереть там, на воле. Я должна подняться к Люблянскому замку, который так и не удосужилась рассмотреть вблизи. Я должна поговорить с одной женщиной, которая зимой продает каштаны, а весной цветы. Сколько раз мы виделись, но я ни разу не спросила, как ей живется. Хочу прогуляться по морозу без куртки и почувствовать пронизывающий холод — я всегда куталась, боялась простудиться.
Короче, я хочу ощутить таяние снежинок на своем лице, улыбаться мужчинам, которые мне нравятся, с удовольствием соглашусь, если кто-нибудь предложит выпить по чашке кофе. Я должна поцеловать маму, сказать, что люблю ее, выплакаться у нее на груди, не стыдясь своих чувств, которые раньше скрывала. Может быть, я зайду в церковь взглянуть на те иконы, которые никогда ничего мне не говорили, зато теперь что-нибудь скажут. Если какой-нибудь понравившийся мне мужчина пригласит меня в ночной клуб, я с ним протанцую всю ночь напролет. Потом пойду с ним в постель — но не так, как прежде с другими — то с деланным безразличием, то с деланной страстью. Я хочу отдаться мужчине, городу, жизни — и, наконец, смерти”.
Приведенный отрывок говорит о глубокой иронии человеческого существования, когда только лишь после тяжкой болезни или при близости смерти мы осознаем истинную цену и красоту подаренной нам жизни и понимаем, сколько возможностей сделать ее более достойной и счастливой мы упустили. К сожалению, для того чтобы воспользоваться этим новым знанием, у нас зачастую не остается времени, возможностей и сил.
Подготовка к смерти и умиранию, конечно же, не ограничивается только осознанием неповторимости каждого момента жизни. Спектр проблем здесь неизмеримо шире.
В древние времена пифагорейские школы, египетские посвященные, последователи герметизма, йоги и других эзотерических доктрин буквально учили своих учеников умирать. В современной культуре на Западе эта сторона просвещения была почти полностью разрушена материалистическим мировоззрением. Правда, сейчас она начинает постепенно возрождаться.
Рам Дасс (Ричард Алперт)[5] много лет проработавший с умирающими, в своей книге “Все еще здесь” (2006) писал, что большинство его пациентов, находясь в терминальной[6] стадии болезни, задаются тремя основными вопросами:
— Что делать в процессе умирания?
— Что произойдет в момент кончины?
— Что ждет меня после смерти?
На самом деле вопросов значительно больше, но эти три, по-видимому, являются самыми распространенными. Они заботят не только покидающих наш мир и их близких, но и, пусть подсознательно, значительную часть живущих.
Приступая к поиску ответов, следует сразу сказать, что по объективным причинам сделать это зачастую будет нелегко. Ведь смерть — один из самых таинственных объектов нашего познания. Но тем не менее мы находимся на том этапе, на котором находимся, и, задаваясь подобными вопросами и обсуждая их, мы все же не стоим на месте, а, так или иначе, приближаемся к истине.
Современная западная танатология (наука о смерти) сегодня развивается весьма успешно, о чем свидетельствуют недавно появившиеся прекрасные книги психологов, работающих с умирающими, регрессивных гипнологов, специалистов в области транскоммуникации и т. д. Однако при этом в духовных планах западная танатология все еще находится в статусе ученика восточных традиций. Сегодня влияние знания и опыта Востока становится все более востребованным.
В США предприняты первые шаги в организации обучения людей искусству умирания. Хотя это совершенно непривычно для людей, придерживающихся традиционных психологических стереотипов, тем не менее недавно в Нью-Йорке, в Дачис Каунти, открылся монастырь тибетских буддистов, возглавляемый прибывшим из Индии XV Гиалва Кармапа — признанным тибетским авторитетом в области обучения умиранию.
5
6
Терминальная стадия болезни — стадия невозврата, то есть прямая дорога к смерти. Как сказал один хирург: “Можно, конечно, и скальпелем помахать, но смысла уже нет”.