- Смысл?
- Н-ну... скажем так: есть смысл. Есть.
- Это просто бесполезно - без документов. Без доказательств.
- Но ты же знаешь, что доказательства есть.
- Были. Не есть, а были.
- Есть. Не эти, так другие. И если этим займутся профессионалы...
- У меня тоже есть контакты в гепо. Но там без хотя бы косвенных доказательств... - он махнул рукой.
- Немцы всегда любили порядок в делах.
- Ладно. Значит, так: внезапно и без видимых причин резко увеличились японские инвестиции в Индии. Причем в отрасли, не приносящие сейчас существенного дохода. И без особых перспектив на обозримое будущее. Не буду расписывать подробно, это, в конце концов, не так уж важно. Японцы вкладывают большие деньги - десятки миллиардов золотых марок - причем через подставных лиц - туда, откуда ждать прибыли не приходится ни при каком раскладе, за исключением единственного: что контроль над Индией переходит к Японии. Полный и безраздельный контроль. Такая вот уверенность - откуда? Мы стали думать. Получается вот что: допустим, Россия выходит из Рейха, причем хлопая дверью. Теперь все туранские эмираты и султанаты от Рейха отрезаны, ну, да Господь с ними, главное - отрезаны Туранская и Тянь-Шаньская группы армий. Снабжать их через Иран трудно, практически невозможно. И все: Индию можно брать голыми руками, потому что защищать ее нечем. Разве что флотом... И вот вам японцы упираются носом в нефтяные поля Ирана... Чуешь? Это страшнее, чем валерьянка для кошки. Значит, так вот мы рассудили. Стали оглядываться по сторонам. И нашли. Есть такое предприятие "Эйфер", смешанный сибирско-российско-египетский капитал, в прошлом году проявляло интерес к якутским алмазам, не выгорело, но это неважно... так вот, оказалось, что они регулярно переводят очень приличные суммы, до миллиона марок в месяц, на счета "Патриотического фронта", "Единства" и "Муромца". И они же служат одним из каналов перекачки японских денег в Индию...
Я присвистнул. В общих чертах что-то такое намечалось, "собиралось стать известным", как говаривал Тарантул... но тем не менее - интересно.
- Это интересно, - сказал я. - Предприятие "Эйфер". Запомню.
Мне вдруг стало скучно. Выключатель - щелк... и все вокруг заливает желтая скука. Бывает... и в последние месяцы - все чаще.
- А все-таки - зачем ты меня сюда потащил? - спросил я. Скуке нельзя позволять распоряжаться собой, ее надо бить тем, что подворачивается под руку...
- Мне нужен был свидетель. Кроме того, меня не оставляет чувство, что ты вовсе не инженер.
- Интересно.
- Нет, я просто увидел, как ты подышал из баллончика.
- У меня тяжелый отходняк. Впрочем, где-то ты прав. Я инженер, но из подразделения "Таймыр".
- О! А я думал, вас давно распустили.
- Ну, зачем же нас распускать, мы еще много пользы принесем.
- Скорее, не пользы, а добра.
Мы посмеялись. Подразделение "Таймыр", созданное еще в начале пятидесятых, занималось контрабандным ввозом изделий, технологий и прочих секретов. Сейчас это синекура для дожидающихся пенсий чинов из разведки и МИДа.
- Кроме того, ты сибиряк, - продолжал Валерий, - а значит, патриотам заведомо не сочувствуешь.
- То есть?
- Ну, вряд ли много сибиряков хотят, чтобы их страна снова стала российской колонией.
- М-м... да, пожалуй, таких я не встречал. Но, как ты знаешь, азиатская партия у нас сильна.
- Это другое.
- Другое... Ты давно знаешь Кристу?
- Лет десять, наверное. А что?
- Да мне может понадобиться человек, владеющий арабским. Я хотел поговорить с ней самой, но - видел сам.
- Что я тебе скажу? Язык она, конечно, знает превосходно, но слишком много пьет и слабовата на передок. Если это тебя не смущает...
- Смущает. Это и смущает. А других, кто владел бы арабским, ты не знаешь?
- Пожалуй, нет. Но Криста должна знать. Поговори с ней.
- Поговорю... Ну, что? Четверть четвертого. Поедем?
- Да. Да, надо ехать.
- Куда тебе?
- На Трубную.
- Там живешь?
- Нет, там редакция. Надо еще поработать.
Я завел мотор, прогрел его, потом оглянулся - чисто автоматически прежде чем выехать на полосу. Если бы я промедлил еще одну секунду, на этом все бы и кончилось.
- Прыгай!!! - заорал я, выбрасываясь на дорогу.
"Элефант"-тягач разгоняется до ста сорока, думаю, с такой скоростью он и шел. Наш "зоннабенд" смяло, как пустую жестянку, и я уж не знаю, чем меня оглушило: грохотом, или воздушной волной, или это была просто психогенная реакция - только я очнулся уже тогда, когда "элефант" развернулся и надвигался, ревя; я столбом стоял на осевой и тупо смотрел, как он быстро увеличивается в размерах, и на душе у меня было легко и спокойно, как бывало разве что в том семеновском подвальчике. До тягача было рукой подать, когда я обманно вильнул корпусом вправо, а сам прыгнул влево. Голый автоматизм, этому нас учили. "Элефант" проскочил мимо и больше не возвращался - растаял во мраке, растворился, как призрак.
- Валера!
Он вылез из кювета - еще один призрак. Я его еле видел. В глазах плыли лиловые круги - и от напряжения, и от слепящих фар "элефанта". И тут, понимаете, загорелся наш "зоннабенд" - сразу весь.
- А реакция у тебя хорошая, - сказал я. Он промычал что-то в ответ.
Даже в том красно-дымном свете, что исходил от нашего бедного "зоннабенда", видно было, что Валера бледнее смерти. Потом он сел прямо на асфальт.
- Ты что, ударился?
- Башкой... вот тут...
На темени у него вздулась шишка никак не меньше кедровой.
- Ничего, нормально, - выдохнул, наконец, он, когда я закончил осмотр. - Нормально, обойдется. Бывало хуже...
- Значит, они не убили твоего агента, - сказал я.
- Значит, так. Только ему вряд ли от этого лучше.
- Кто он? Как зовут и как выглядит? Говори скорее, вон уже полиция едет.
- Анжелика Папст. Тридцать лет, невысокая, полная, очки с толстыми стеклами, очень маленький нос. Специалист по налогообложению - в этой самой "Эйфер"...
- Понятно, - сказал я.
Сразу четыре машины - по две с каждой стороны - подлетели к нам с визгом, ребята в черной коже выскочили с огнетушителями наперевес... Там никого нет! - крикнул я по-немецки. Все живые! Только сейчас у меня началась реакция, задрожали колени, зашумело в голове... все вокруг я видел чрезмерно четко и контрастно, но воспринимал полуосмысленно, и вопросы, которые мне задавал полицейский лейтенант, понимал не с первого раза. Да, стояли, вот тут, на обочине: на ходу открылся багажник, и остановились, чтобы закрыть, закрыли и только собрались ехать, как увидели... нет, еще не тронулись, нет... вот здесь. Битые стекла и брызги масла. Потом тягач развернулся вон там - и пытался наехать на меня, но я успел отскочить... нет, не ошибаюсь, он ехал прямо на меня, не снижая скорости... не знаю. Не заметил. Тоже не знаю. Много странного. Нет, у меня ни малейших подозрений...
8.06.1991. ОКОЛО 9 ЧАС. ТУРБАЗА "ТУШИНО-ЦЕНТР"
Живцов положили в коттедже, где жили Панин и Кучеренко. Вся операция прошла гладко, если не считать огрехом то, что самолюбивая Сашенька обошлась-таки без "лонжи", и Крупицыным осталось лишь перетащить ничего не понимающих грузин в другой коттедж. Тут они и лежали рядышком на сдвинутых кроватях и спали - усатые младенцы. Саша уколола их аббрутином сильнейшим психомиметиком; в малых дозах он разгружает подкорку, и его раньше использовали для ускорения адаптации; в больших дозах - парализует волю, начисто отключая лобные доли. Часто этот эффект остается необратимым...