– Но ты говоришь раньше были другие боги.
– Я опять-таки все улегчаю для тебя, для того чтобы ты поняла вообще всю серьезность своего будущего решения. Но, – Тунсцентс встал с пенька и с необычной легкостью упал на махровую кушетку, – но давай немного отдохнем.
– Ты так и не объяснил что мне нужно делать чтобы помочь Арфо.
– Для начала – отдохнуть, – Тунсцентс провел двумя пальцами в воздухе и указал на такую-же кушетку как у него, но уже, и почему-то, напротив Тимии, – сядь. Или лягь. Без разницы. Сколько ты уже бегаешь вот так?
Тимия посмотрела на синее покрытие седалища, провела по нему рукой и что-то внутри засвиристело, заропотало, что-то столь далекое и изначально скрытое, но такое знакомое и казалось бы, раньше, близкое.
– Как мне его спасти? – сказала она тихо.
Тунсцентс тяжело вздохнул.
– Арфо сделает вас богами, ну…постарается сделать как он думает “богами” и уберет из существа понятие “зла”. Только вот дело в том что до момента пока ты его не убьешь, он останется человеком, а раз он человек…Ну ты и сама понимаешь, верно? Не стану еще раз объяснять что такое мнение. Но скажу каково оно влияет на вашу “реальность” и почему монстры выбрались из клеток. На момент твоего первого… перехода Арфо уже был тут, Арфо уже примерял тиару господства, и Арфо еще был человеком.
– К чему ты…
– Человеком, когда стоило было бы быть богом. И знаешь еще что? В этом виновата ты. Во всех страданиях, во всех смертях, во всем “не том” что произошло в реальности – виновата лишь ты одна, – продолжил он говорить, – так что, прошу, сядь и слушай меня внимательно.
В Тимии взорвалось несколько солнц гнева, но она сжала руку в кулак и смогла вытерпеть такие обвинения. Или быть может потому смогла, потому что и сама так изредка думала. Такая мысль была даже не ничтожным червичком в разуме, а скорее – микробом, и Тунсцентс смог его превратить в змея.
– Тимия, сядь, – повторил он.
– Иди…– Тимия все сильней сжимала руку и непонимала откуда в ней такое желание накинуться с кулаками на этого человека. За все свои двадцать семь лет она ни разу и ни с кем не дралась, но тут…Она набрала воздух в грудь и медленно выдохнула.
– Вот про это я и говорю. Твой эгоизм, твой нарциссизм, твое нежелание принятие роли “благоразумной девочки” и привело нас в упадок, – сказал Тунсцентс и повилял указательным пальцем в воздухе. – Ну что ты корчишь такие гримасы, девочка? Неприятно осознавать себя виновником?
– Я ни в чем… – хотела была она солгать, но сама себя же остановила на полуслове. Выдохнула еще раз и покорно села на кушетку напротив бывшего бога.
Тунсцентс же провел по ней смиряющим взглядом, а после улыбнулся.
– Брось, это просто шутка. Я не способен кого-то осуждать, или быть субъективным, – сказал он и хлопнул в ладоши. – Ну… был не способен. И теперь могу понять почему Винсента принудили сделать то что он сделал. Понимаю, но… так же как и ты, я делать этого не стану. Я не стану заставлять тебя исполнить свой долг, поначалу, но предложу тебе, для начала, другой вариант. Абсолютно иной, такой вариант о котором ты и задуматься не могла в силах… в силах собственного ограниченного мышления.
– Но ты ведь можешь, да? – съязвила Тимия. – Ты ведь всемогущ.
– Всемогущ, да не совсем, – он опять рассмеялся. – Я могу лишь говорить… тут только говорить, но нам и этого хватит. А так то все легко, как дважды два, знаешь? Просто, ранее, он был для тебя закрыт. Но и для Арфо тоже. И закрыт специально. Но тут ты и сама понимаешь почему, верно? Ладно, ладно, – Тунсцентс развел руками, – ближе к делу, да? Я хочу, и могу предложить… иной исход событий, тот исход который… более удовлетворит всех.
Тунсцентс сделал паузу, но Тимия покорно молчала и слушала, он кивнул и продолжил:
– Ты, Тимия Шульц, станешь новым богом взамен Арфо, – сказал Тунсцентс щелкнув пальцами. – Взойдешь на сияющий трон во тьме и сделаешь СЕБЯ ошибкой, а Арфо – своим палачом.
Тимия спрыгнула с кушетки ошеломленная.
– Но, но, но… – запиналась она в взрыве мыслей, – но мне тогда придется заставить его…
– Не то что заставить, это просто выражение такое. Арфо сейчас наполовину слит с океаном, он есть все сущее что нас окружает. Тут скорее будет уместно выражение…
– Самоубийство?
Широкие и густые брови Тунсцентса неожиданно поднялись вверх, в его глазах загорелся огонек и впервые казалось что он улыбнулся, и удивился, по настоящему.
– Если говорить на общепринятом языке, – сказал он, – то да, это скорее всего будет похожим на самоубийство, но и тут не стоит себя проецировать на данное понятие. Ведь… впрочем неважно, – и он опять улыбнулся.