– Стой! – крикнул он. – Ему это только и надо. Не приближайся.
Тимия подуспокоилась, сделала шаг назад и взяла Арфо за руку.
– Я не позволю ему убить тебя, – сказала она.
– Это его задача, он существует только для того чтобы ломать тебя, – сказал Арфо. – Не поддавайся провокациям и не приближайся к нему.
Только Арфо договорил как узел на голове развязался. Тонкий железный прут с каплями крови вылез из его горла.
– Убей его, – сказало существо, – только так можно всех спасти.
– Он сочетание всех страхов человечества и их решений в трудный момент, – сказал Арфо. – Чем дольше бога нет на троне, тем сильней оно становиться. Этот механизм придумал и внедрил прошлый бог во избежание проблем с катализатором.
– Подожди, – Тимия сделала еще один шаг назад и отдернула Арфо за руку к себе, – Тунсцентс сказал что не станет меня принуждать.
– Он способен подавлять его, но не контролировать. Это существо являет собой желание людей жить, вне любых обстоятельств.
Лоскуты на шее имитатора извивались как водоросли в воде, медленно и плавно, но исходящая от самого существа агрессия заставила Тимию шагать все дальше и дальше назад не отводя взгляда.
– У меня устали глаза, – сказала она, – понаблюдай за ним, хорошо?
Арфо кивнул, Тимия моргнула, существо стояло неподвижно.
– Прости… – сказала Тимия, отпустила Арфо и развернувшись стремглав из всех своих нынешних и прошедших сил побежала к трону.
Арфо от неожиданности моргнул и имитатор извиваясь бросился вперед. Десятки метров между ними прервались за секунду и Арфо успел только заметить поблескивающее ржавчиной, и такое знакомое, острие-тупие штыря, а после – его так знакомый холод в груди и во всему телу. Существо, извиваясь, подняло тело парня в высоту в полный свой рост. Все бутоны-рты радостно щепетали и клокотали.
Тимия почти была у трона когда рука Тунсцентса схватила ее за запястье.
– Поздравляю, – сказал он хриплым голосом в ее голове.
Ч9.
Мне постоянно снится один и тот же сон. Иногда редко, всего раз в месяц, иногда и несколько раз на неделе, но он со мной всю мою жизнь и ни сонники, ни экстрасенсы, и даже врачи не могли сказать почему снится именно он. Впрочем, доктора все же сказали мне что скорей всего это мое проявление скрытых эмоций и скрытых воспоминаний из детства. Как то раз я даже сходил на гипноз и, по сути своей, ничего из него не вынес. Шарлатан час-полтора водил у меня перед глазами карманными часами что я совсем устал, разругался с ним и ушел так и не заплатив. А сон все продолжался и продолжался в своей неизменности.
В нем я плыл на одинокой лодке по бескрайнему океану. Гладь воды ровная, ветра практически нет, солнце греет тепло, но не жарко, а синее небо, отражаясь от голубо-темной поверхности океана, создавало зеркальный пол по которому я плыл не спеша перебирая веслами. Тут было тихо, спокойно, умиротворяюще, но как-то слишком скучно для тех теорий выдвигаемых докторами. Что мог означать по их гипотезе мой сон? Я и сам толком не мог придумать логического обоснования.
К двадцати одному году сон участился. Тогда я переживал не самые лучшие свои годы, и, быть может, моя психика пыталась сбежать в забвение холодной глади, но всякий раз просыпаясь я чувствовал этот холод на своем теле. Хотя раньше такого не было. И меня начало это пугать. Не сильно. Просто в душе зародилась какая-то неизвестная мне тревога, чувство чего-то лишенного, будто бы я забыл что-то очень важное. Как тогда когда думаешь что забыл телефон дома. Вроде бы не страшно и через минуту-две ты найдешь его у себя в рюкзаке или заднем кармане джинс, но сам тот пик какого-то неизведанного тебе, и иррационального страха, или тревоги, поселяется в самом сердце. И вот вроде бы ты понимаешь головой что вот если потерял телефон – то его уже не найти в этом городе; или если ты забыл его дома – то попросту забудь и о тревоге, но возможно ли это?
А сон продолжал и продолжал учащаться. Наступил момент, где-то в августе-сентябре, что он снился каждую ночь и каждый неровный отдых днем. Закрывая глаза я видел безграничную гладь океана, и, пустую лодку мирно покачивающуюся на волнах. Странно что я так долго с ним живу, а так и не замечал что в лодке то никого и нет, то есть, физически нет. Я почему-то ощущаю себя там и знаю что это именно я гребу веслами, но… Но в те моменты коротких снов я вижу лодку как-бы с другой стороны, со внешней, будто бы я стою на воде и смотрю на нее со стороны.
Это изменение начало меня пугать уже по серьезному. Мой сон, мои мысли, то с чем я прожил всю свою жизнь, изменились неподвластно мне и отчужденно от меня. Если в моей жизни все было наперекосяк плохо и лишь изредка хорошо, то этот сон, как бы он меня не пугал, был той стабильностью при которой я, проснувшись, мог сказать что я это я, а не кто-то другой. А теперь…