- Ты хочешь, - последовала пауза, а затем Жозефина тихо проговорила, сглотнув: - убить ее?
Нет, он собирался Анну отправить на курорт в Ниццу. Нельзя быть такой идиоткой. Издевательская улыбка скользнула по моим губам.
Граф приложил палец к ее губам.
- Чш-ш-ш. Твоя сестрица была душевно больным человеком, оттого вы и старались ограничить ее общение с людьми. Она вела себя спокойно последние месяцы, и вы решили не посвящать меня в болезнь леди Анны. Думаю, после свадьбы болезнь начнет прогрессировать, девица совсем помешается, сброситься со стены замка. Какое тут убийство?
- А я?
- Мы поженимся спустя год, когда пройдет траур.
Мне одной показалось, что граф скорее поможет своей любовнице присоединиться к Анне в полете со стены, чем возьмет ту в жены? Он подтолкнул девушку в спину, и они двинулись дальше, но мне удалось услышать веселые слова графа:
- Думаю, черный мне будет к лицу.
Мерзавец вы, уважаемый, а не благородный граф! Ничего, Анька Ковалёва сопли размазывать не станет, я придумаю для вас наказание. Зря, что ли, книг прочитала столько? Попляшите вы у меня.
- Черный гроб ему будет в самый раз.
Настала очередь Змиючки настороженно посматривать на меня и отползать подальше.
***
По словам Змейки, граф прибудет в замок через три часа, так что мне следует надеть средневековое платье, сделать прическу. Самой! Волосы у Анны были длинные, густые и единственным плюсом в ее внешности, но вот самой справиться со всем этим великолепием не получится. Когда приведу себя в порядок, я была обязана спуститься вниз – встречать гостей.
Платья я нашла в шкафу, моментально скривившись от предоставленного мне гардероба, который я охарактеризовала одним словом – убогость. Серые, черные, коричневые, темно-зеленого и единственное платье светло-синего оттенка, да и то оказалась длинною до лодыжки. Девочка не меняла гардероб лет пять?
- Пипец! – раздраженно вздохнула, стоило мне примерять темно-зеленое платье. Ткань была жесткой, кололась, создавая ощущение, что, на самом деле, на мне был ковер из ближайшего коридора.
- Змейка, где парча, бархат и шелка? – злобно прорычала я.
- Шелка? Не облачалась Анна в шелка. Отец ее – граф Витталиэль Стоунджен, пусть душа его покоиться с миром, был человеком скромным и привил тоже Анне. А после смерти графа всем управляла Арелия. Она ни гроша не дала Анне. Откуда взяться шелкам?
- Ясно, что по закону жанра мачехи, Бабы-Яги, злые колдуньи обязаны присутствовать. Они плетут интриги, подставляют героинь и желают им смерти. Тут я понимаю. Но отец ее жадный, а не скромный. Зажал денег дочурке на одежду.
- Нет, он был скромным.
- Агась, - покивала я, приготовившись спорить с ней дальше, - скромный человек не отгрохал бы замок. Построил бы себе домик одноэтажный, или вовсе в хибарке поселился, раз скромняшка такой. Скромный, смиренный человек не женился бы второй раз на Арелии с замашками тирана, а сидел бы во вдовцах и тихо страдал. Он же смиренный. Вот скажи, Арелию он баловал подарками?
- Как тут не побалуешь, она кричать начинает, плакать…
- Во-от, - с видом знатока, нараспев протянула я. – Зато родной дочери ни копеечки не дал. Жмот! – вынесла я вердикт.
Змейка вздохнула – по-человечески так – и подползла к шкафу. Опять что-то прошептала с кучей шипящих, дверца шкафа открылась и оттуда начала по воздуху выплывать одежда. Выплывала по одному, выстроившись в ряд и приземляясь на кровати. Кстати, в этой куче были знакомые мне вещи – корсеты, чулочки, панталоны. Последние своим появлением меня не радовали.
- Я. Этого. Не. Надену! – прорычала я, отбрасывая в сторону панталоны.
Помимо лишения всех благ двадцать первого столетия, я должна еще страдать из-за отсутствия нормального белья. Кто в своем уме наденет панталоны? Я предпочитаю комфорт и удобство в виде шортиков. Для встреч с парнем я отдавала предпочтение красивому сексуальному белью, а бывают моменты, когда у меня прекрасное настроение и хочется быть идеальной «от и до». Но в древность впадать не собираюсь.
Увольте!
- Анна, - змея позволила с помощью магии вернуться панталонам обратно в шкаф. – Ты не можешь ходить так. Граф прибудет вот-вот.
- Ты не заставишь меня надеть бабушкино белье. – Вспомнила, какой красоткой бабушка была на фотках, исправилась: - Прабабкино. Пардон, бабуля.