- Пойдем, сядем – мотнул он головой в сторону деревьев. Кстати, трудно было сказать, что это за деревья – немного необычные листья, и толстые стволы, с грубой корой. Мы пошли под их тень и уселись на песке. «Бог огня» вытащил из кармана, своего ветхого пиджака самодельную трубку, и зажигалку. Из другого кармана, вытащил горсть табаку – самого настоящего, пахнущего так, что даже мне захотелось покурить.
- Слушай, ты ведь здесь давно? – спросил я, наблюдая как он, аккуратно набивает трубку.
- Ага – он откинул крышку зажигалки, чиркнул и поднес к лицу.
- А как же зажигалка? Как бензин, так долго не кончается?
- Я ей мало пользуюсь – только в крайних случаях. И еще – у меня ощущение, что как только она перестанет зажигаться – все. Я умру по-настоящему…
- В смысле?
- Ну, это мой талисман, частичка того прежнего меня. В общем, так. Хотя, может туземцы что-то придумают. Знаешь, ведь они умирают. А умру ли я, или буду жить вот так вечно – вопрос открытый – он замолчал, и полуприкрыв глаза, и выпуская кольца дыма.
- Черт… - покачал я головой – скажи, как это все устроили? Это были спектакли? Расскажи, как ты попал на корабль.
- Да нет, просто, в один прекрасный, или же не совсем прекрасный день, ко мне в дверь постучал тип. Представившись Сидом Скайдом, он попросил несколько минут моего внимания и объяснил мне, что к чему. По поводу «видения» - с детства, оно проявлялось очень ярко, я буквально видел, и разговаривал с мертвецами, они сообщали факты из будущего, ну и так далее. А этот Сид – он не сказал мне, кто он и что – просто, поведал, что является сотрудником корпорации, которая отыскивает таких вот способных людей. А потом я стал проводником. Уж не знаю, сколько рейсов у меня было – однако, в этом мире наверно не стареют. Или время идет, уж очень медленно. А однажды, корабля не было, вообще – ничего не было, и мне пришлось остаться тут. Многое успел я обдумать, за это время, но ответов на главные вопросы, как не было, так и нет. Я так думаю – есть некие высшие силы, которые приглядывают за всем сущим – за всеми мирами. А такие люди, как мы – ясновидящие, «сияющие» - они спокойно приоткрывают завесу тайн, которые существуют уже, черт знает сколько времени. Этим «старшим», «главным» - уж не знаю, как их назвать – им не с руки, чтоб простые люди знали обо всем этом. Поэтому, они следят за нами. Если видят, что, по их мнению, мы представляем опасность – начинают действовать. Как все это кончается – ты догадался. Либо смертью – пребыванием тут, или еще где-то, только не в настоящем мире. Либо же полным сумасшествием «клиента». Его запирают в психушке, и там он может сколько душе угодно, рассказывать санитарам свои сказки. Вот что я, думаю обо всем этом.
- А, если я хочу попасть в свой мир, не взирая ни на что – как это сделать?
- А как ты попал на корабль?
- Просто, закрыл глаза, подумал об этом – и я уже там.
- Хм, странный способ. Я, например – взошел по трапу и…
- Так, корабль же, не может приблизиться к берегу?
- Ну не знаю, говорю тебе, что у меня было так. У тебя, видишь, по-другому. Мне чтоб попасть назад - нужен трап и корабль. Тебе, очевидно, нужно закрыть глаза и представить – пожал голыми плечами «рваный костюм».
- Думаешь? – спросил я.
- Попробуй. А ты уверен, что хочешь попасть туда? У нас с тобой была бы здоровская компания – я б представил тебя богом… Ну, не знаю что у тебя есть? В общем, богом плодородия, к примеру. Мы будем богами, парень - он хлопнул меня по спине – среди аборигенок есть и симпатичненькие... Решайся, а?
- Нет, спасибо – покачал я головой.
-Тогда – я пошел. Вернусь через часок, если вдруг передумаешь.
- Как ты определишь этот часок?
- Встроенный хронометр. Ладно, пока! – он встал и пошел прочь, загребая ногами песок. А я остался сидеть под деревом, отыскивая ракушки и бездумно раскладывая их перед собой. Надо же, нет солнца! И, правда, не замечал до этого. Хочу ли я вернуться? Очень. Да только, чтоб увидеть мать и сестру с братом. Живых и здоровых, жить вместе, как и до всех этих событий. Я закрыл глаза и стал вспоминать – как Скотт прибежал с улицы, с разодранной коленкой, из которой струилась кровь. Он плакал навзрыд, растирая кулаком слезы и сопли по щекам, а я сказал: « Это просто царапины, не будьте размазней, сержант! Это не осколочное ранение, и обошлось без контузии!» – он уже прекратил плакать и с разъехавшимся до ушей ртом, слушал мои бредни. Потом, я промыл рану, смазал перекисью и забинтовал. А сколько раз я сам, вот так же прибегал, а мама дула на ранку – и все, ничего не болело. А семейные посиделки? А праздничное набивание животов всякими вкусностями? В общем, как и во многих семьях, было довольно весело. Несмотря на то, что Скотт и Мелисса, были мне родными только по матери – отцы у нас были разные. У меня – Сэл-Бак, а у них…
Мать встретила этого человека и может, даже полюбила. Тогда, она еще питала надежду на то, что у меня будет хотя бы отчим. Нет, я ничего не имею против отчимов и мачех, если они действительно любят приобретенных, неродных детей. По крайней мере, это лучше чем оставить своего ребенка, и не интересоваться его судьбой вовсе. Этот, мамин ухажер, он считал себя писателем, а работал в школе – учил детей русскому языку. Когда я впервые его увидел, то подумал – «Такого папаши мне не надо» - даже не произнося не единого слова, он производил неприятное впечатление. Голубовато-серые, холодные глаза, напоминающие мутноватые стеклышки, вечно засаленные волосы, и тяжелый взгляд. Он работал в школе полдня, потом приходил домой, включал свой ноутбук и писал, или делал вид, что пишет книгу. Поглощал баночное пиво литрами, и гордо говорил, что работает над своим произведением. На мои вопросы, о чем книга, сколько уже сделано и когда она будет готова, он отвечал:
- Скоро, скоро – он отпивал еще глоток, и вытирал «усы» тыльной стороной ладони – это будет грандиозно. Думаю, меня ждет успех, может тогда, я смогу уехать из этой дыры. В смысле, мы уедем жить отсюда. Ладно, парень, иди не мешай мне – он выпроваживал меня и плотно закрывал дверь. Он редко называл меня по имени. Может, не помнил его и боялся назвать меня Томом или Аланом. Может, ему просто было все равно, как там меня зовут.
Если мама была дома, она часто шикала на меня, и прижимала палец к губам – мол не шуми, человек работает. А я и не шумел, да только книгу он так и не дописал. Не знаю, сколько там было страниц или слов сделано – свет не увидел шедевра. Иногда я думал, что он живет в каком-то своем, собственном мире, где он властелин Галактики. Через какое-то время, он оставил школу – «Нужно сосредоточиться на романе» - мотивировал он. А то, что мама крутилась как могла, пытаясь прокормить теперь и его – ну что ж, значит так. Вскоре, для того чтоб еще более ускорить процесс написания романа, он стал принимать наркотики. Сначала амфетамины и различные стимуляторы. А потом довольно быстро добрался до героина. Через полгода знакомства, мать выставила его из дому. Последней каплей стало то, что он начал тайком продавать все, что только попадалось под руку, а потом, под кайфом, орать, что «стены дома растут на него», и, катаясь по полу, сбрасывать с себя, видимую только ему нечисть и противников. Вскоре, его вещи были выставлены за порог, и мама, попросила больше никогда не вспоминать имя отчима. Как потом оказалось, мама успела забеременеть от него, еще в самом начале знакомства. Конечно, об аборте не было и речи: «Ну что ж, мы не прокормим еще одного человечка?» - говорила тогда она – «Думаю, справимся». Да только «человечков» оказалось двое, но мама справилась. А вот теперь - ее нет. Нет и малышей. Что я забыл в том мире? Никто и не заметит, что меня нет. Однако я хотел туда, сильно хотел. Я почувствовал, что стало как-то намного прохладнее. Поднялся ветер, и вода теперь с шумом накатывала на берег.
Открыл глаза и обомлел - я очнулся на берегу пляжа, было тихо, но тут, постепенно, стали слышаться звуки – шум машин, голоса и крики людей. Солнце прочно обосновалось за свинцовым щитом туч. Да-да, солнце! Был виден тусклый ореол. Темные воды океана, теперь совсем не привлекали, даже наоборот – отталкивали. И местность была до боли знакомая – опять я вернулся к исходной точке, с которой все и начиналось – Пенсакола.