Минут через пятнадцать такого пути Фикретов прислушался. Или двигатель шумел странно, или до слуха добирался какой-то посторонний шум. Он опустил в дверце стекло и сразу понял, что в небе над ними летит вертолет. Это, как догадался эмир Фикретов, не вертолет джамаата Хафизова, горные джамааты, как, впрочем, и равнинные, и городские, своих вертолетов пока не имеют. А с вертолета могли увидеть свет фар машины, тем более что он пролетал почти над «КамАЗом». Высота, видимо, была не самая большая – это если судить по звуку. А чем выше вертолет летит, тем больше у пилота обзор. Но все равно уже ничего не поделаешь. Выключишь свет – это сразу станет подозрительным и только лишнее внимание к себе привлечет…
Вертолет – это всегда серьезная опасность для любого боевого джамаата. Тем более что в здешних малолюдных краях не летают рейсовые вертолеты. Обычно это бывают или полицейские, или армейские машины, или в лучшем случае пограничные, хотя формулировка «в лучшем случае» даже тогда будет просто бессмысленной фразой, потому что лучшего и это не несет. И полиция, и армия, и пограничники всегда внимательно следят за тем, что происходит внизу. И грузовик в горах, вне дорог, едущий с включенными фарами, обязательно привлечет внимание экипажа вертолета. А если это боевой вертолет, он наверняка снабжен приборами ночного видения, и эти приборы, возможно, позволяют рассмотреть, кто едет в кузове, не покрытом тентом. И тогда может последовать атака с воздуха. Обычно вертолеты попадают в грузовики первым же «НУРСом»[4], хотя для порядка выпускают еще несколько, чтобы и землю вокруг разбитого ракетой грузовика выжечь.
Поэтому Чамутдин Шамилиевич высунул из окна голову и долго прислушивался к звукам с неба – не делает ли вертолет круг, не заходит ли в атаку. Он даже зримо представлял эту винтокрылую машину, хищно наклонившую нос для атаки. Но в этот раз все обошлось. Впрочем, Фикретов слышал где-то, что в горах ставят свои вышки операторы сотовой связи. Возможно, это их вертолет.
«КамАЗ» спокойно продолжал путь, хотя скорость с наступлением темноты сильно снизилась.
– Быстрее не можешь? – обратился эмир к водителю.
– Могу. Только зачем? Рискуем на камни брюхом сесть. Лучше уж уехать подальше. За нами никто не гонится, успеем.
Именно после этих слов водителя Чамутдин Шамилиевич наклонился, чтобы ему было видно боковое зеркало заднего вида, всмотрелся в темноту позади «КамАЗа», но ничего не увидел. И одновременно с этим движением эмира кто-то из кузова постучал по кабине. Не приказывая водителю остановиться, Фикретов открыл дверцу и высунулся наружу, крепко держась за кабину обеими руками.
– Эмир, мне показалось, я видел позади свет фар, – сказал один из моджахедов. – Словно за нами следом кто-то едет. Свет колыхнулся, сначала поднялся вверх, потом опустился и пропал.
– Еще кто-то видел?
– Я, кажется, видел, – ответил второй. – Но только в самом конце, когда луч уже опускался.
– И я видел, – добавил третий. – Тоже в последний момент. Не дольше секунды.
– Глуши двигатель, – приказал эмир водителю.
Тот послушно остановил машину.
Чамутдин Шамилиевич долго прислушивался. Вместе с ним прислушивались и бойцы в кузове. Но ветер был боковой, достаточно сильный, и все звуки уносились в сторону. Хотя самому Фикретову в какой-то момент показалось, что он вроде бы услышал отдаленный гул. Так гудеть мог только мощный двигатель боевой машины пехоты или трактора на пахоте. Но здешнюю каменистую землю не пашут, тем более по ночам, и длился этот звук всего пару секунд, никак не больше, поэтому за него вполне можно было принять завывание ветра в камнях.
– Кто-нибудь что-то слышал? – спросил Фикретов у своих бойцов.
– Вроде бы, – отозвался один из моджахедов с заднего сиденья кузова, – где-то двигатель прошумел.
Больше никто ничего не слышал. Но и того, что выяснилось, Чамутдину Шамилиевичу было достаточно.
– Все. Едем как можно дальше. БМП далеко проехать не сможет, но у них еще грузовик есть. Если появятся фары, мы их сразу увидим. Едем…
В любом случае следовало добраться как можно ближе к джамаату Хафизова. Если Эльмурза Шуайбович выслал, как обещал, двадцать человек навстречу, они идут наверняка не только с пустыми рюкзаками, но и с автоматами, поскольку без автоматов в этих местах люди не ходят. Даже чабаны, выгоняющие весной отары, и те берут с собой автомат. А уж моджахеды – тем более. Двадцать стволов чего-то стоят. С такой поддержкой можно встречать спецназ внутренних войск. Можно даже в засаду его заманить. Только место для засады следует найти подходящее. Хотя ночью «краповые» атаковать по-настоящему не смогут. Они не смогут даже определить, какие силы на них напали, хотя, если командир у них опытный, он сможет понять это по простому подсчету количества стреляющих стволов. Опытный командир легко делает это по звуку. Но командиры тоже знают, что легко начать стрелять одной группой по фронту, а две группы выставить по сторонам, чтобы потом наступающий спецназ поставить под кинжальный расстрел с трех сторон. Тем более профиль почвы здесь везде позволяет это сделать. Сплошь низины и гребни. По гребням в атаку идти несподручно, на фоне неба идущих людей заметно издали, да и камни там крупные. А идти по низине – значит пойти на значительный риск нарваться на атаку с трех сторон. И в тех же камнях на гребнях удобно позицию занимать для обстрела низины. Слава Аллаху! Он знал, как эти горы устроить, чтобы они были полезны горцам и опасны для пришлых.