Finita la comedia.
Из томных Лесин глаз градом покатились слезы. Она тут же согнулась пополам и тихонько заскулила.
Обескураженный таким фиаско Петя секунд тридцать простоял глупо озираясь по сторонам в поисках виновника своего провала, но тот или не желал выдавать себя чистосердечным признанием или был слишком поглощен стремлением накрутить еще пяток ганчо до конца мелодии.
Не найдя обидчика Петя испытал легкое разочарование и существенное облегчение. Он помог выпрямиться всё ещё страдающей от боли Лесе, приобнял её за плечи и уже без всяких танцев повёл к столикам зализывать рану.
***
Дневную милонгу Никита решил пропустить. Он с трудом выбрался из-под одеяла ближе к двум часам дня. Кресло Виталия было уже аккуратно, по-армейски, застелено.
Из кухни доносилась тихая ругань на полутонах.
Никита немного поглядел туповатым взглядом в окно на заснеженную улицу и решил взбодрить себя пробежкой по парку. Натянул спортивный костюм, прошмыгнул в коридор, достал из рукава пуховика шапку, а из кармана перчатки, снял один из ключей с гвоздя на стене и вышел в парадную. Скатился мячиком по лестнице и с наслаждением втянул морозный воздух.
Начал неспешно. Спустился ещё немного и потрусил тихонечко по краю парка параллельно Университету, мимо статуи усатого дядьки в шинели. Дальше начался подъём в гору.
Непривычному к перепадам высот петербуржцу было непросто, но скорости он не сбавил и даже нашёл в себе силы оглядеться. С противоположной стороны улицы на него смотрела вывеска какого-то банка, а на пересечении улиц Листопадового Чину и Гоголя возвышалось Управление Львовской железной дороги. На вершине холма стоял Днестр, где уже вечером на двадцатом этаже сотни человек вновь соберутся танцевать танго.
Дальше начинался спуск и ноги сами понесли Никиту вперед. Он дал им немного свободы, но всё-таки старался не упускать ситуацию из-под контроля, ведь под снегом прятались промёрзшие лужи.
Он сделал три таких круга и дыша здоровьем и энтузиазмом вернулся домой.
На кухне больше не бранились. Из неё доносился приятный запах какой-то еды. Из гаваны, в свою очередь, слышался шум воды и редкие вскрики, возвещающие о перепаде температуры в душе.
Никита зашел на кухню и увидел Виталия с Надей, Светой и Аней, попивающих чай с вареньем и сушками. Виталий лучезарно улыбался и рассказывал какую-то историю, девушки сонно хмурились и слушали его вполуха.
– Кто крайний в душ? – жизнерадостно спросил Никита.
Возникла пауза. Виталий попытался было показать на Надю, но Аня его опередила.
– Там Наташа моется сейчас, давай после неё. Тебе же недолго?
– Да, мне только сполоснуться – всё так же бодро ответил Никитка.
Девушки переглянулись.
– Ну, ладно, я пока к себе за шампунем с полотенцем. – сказал Никита и покинул кухню.
Через десять минут он сам уже вскрикивал от температурных виражей. Намылил всё, до чего смог дотянуться гелем типа “руки-рожа-вся другая кожа” и наскоро смыл. Вышел в кухню, а там уже Наталья, в полотенечной чалме разливала по тарелкам свой хваленый борщ.
– Борщу надо дать настояться, – назидательно говорила она Наде со Светой, – сутки хотя бы, а можно и больше. Тогда у него будет насыщенный вкус, ни один мужик не устоит.
Кухня наполнилась смехом.
А борщ и в самом деле было восхитителен. Быть может, Наталья знала какие-то великие секреты, а может дело в местной свёкле. Так или иначе, но проглотив по-волчьи свою порцию Никита начал грустить от того, что не растянул удовольствие.
Его печаль не укрылась от Натальи.
– Добавки? – самодовольно спросила она.
– Конечно! – радостно отозвался Никита, – шикарный борщ!
После обеденного завтрака стали собираться на прогулку. Приготовления растянулись – как-никак, всего один душ, зеркало и фен на четырёх женщин.
Никита быстро собрался и завалился на заправленное кое-как кресло, воткнул наушники и принялся слушать танго попутно размышляя о предстоящем вечере.
Именно в этот день ему, начинающему двадцати трехлетнему танго-диджею предстояло впервые услышать знаменитого Феликса Пичерну, диджея из Буэнос-Айреса, который провёл за пультом больше лет, чем Никитка прожил на белом свете.
От одной мысли об этом захватывал дух. Он будет танцевать под музыку, подобранную живым современником Тройло и Пуглиезе! Да ещё с кассетного плеера! И это в двадцать первом веке, когда цифра уже захватила музыкальную индустрию!
***
Поврежденный Петей палец посинел и распух, а туфли у Леси были всего одни и с открытым носом, так что плакала милонга и Леся вместе с ней.