Ага, трагедий мне и в жизни предостаточно…
Коротко кивнув, я всё же решила не возвращаться назад в спальню — а вышла на улицу, побродить возле замка.
Свежий ночной воздух доносил до меня запах луговых трав, смешанный с ароматом ближайших лесов и озёр… Я не услышала, а скорее, почувствовала, как скулит моё сумасшествие — моя волчица, рвущаяся на волю.
Ей сегодня тоже сделали больно.
Вот доношу дочку — и отпущу тебя на волю — побегать вместе со стаей в первое же полнолуние, — пообещала я своему зверю, горько усмехнувшись про себя. — Побегать со стаей, но не с ним.
Валуа всё это время не просто ждал — он жаждал моего первого полного оборота, уверенный, что я обязательно справлюсь с этим непростым делом, если он поможет мне своей Альфа — силой.
Призовёт в свою стаю…
Мне, наверное, несказанно повезло, что это непростое дело решили отложить до родов — дабы лишний раз не рисковать ребенком.
А если бы Этьен провёл свой ритуал, то я бы уже формально значилась оборотницей его стаи… и вряд ли бы даже Альфа Баев смог мне помочь в этом случае.
Поглаживая тяжелый живот, я прошлась чуть дальше по дорожке вокруг замка, немного посидела на детской площадке. Мысли упорно возвращались к недавнему прошлому.
Вот тут Этьен играл с Илюшей и Владом в стрелялки из водяных пистолетов; а вот и пригорок, возле клумбы — однажды мне там так стремительно поплохело, что я обязательно бы свалилась на землю в обморок — не успей Этьен, невесть каким образом почувствовавший моё состояние, оказаться чуть быстрее моего падения.
Валуа подхватил меня в самый последний момент. И потом ещё неделю не выпускал из рук — беспокоясь, что подобное может повториться.
А вот там, если пройти чуть дальше, декоративный прудик… Где мы часто отдыхали по вечерам, когда, конечно, позволяла погода. И Этьен каждый раз брал с собой кулёк горячего солёного попкорна — благодаря которому меня на время переставало тошнить.
А если свернуть с этой каменной дорожки немного в бок, можно через несколько минут увидеть оранжерею, которую он выстроил специально для меня…
Я закрыла глаза и попыталась выкинуть все эти непрошенные воспоминания из головы.
Дура. Глупая, наивная дура, которую развели фальшивой заботой. Для Валуа с его деньжищами, и стадион за день построить не проблема, а тут — небольшая оранжерея.
До меня только сейчас, здесь, в тишине ночного безмолвия стало доходить, насколько были неискренними и напускными его внимание и забота. Всё то, что ещё недавно согревало сердце и давало надежду на счастливую жизнь, превратилось в зловонную грязь.
И ведь некого винить, кроме самой себя.
Повелась, как идиотка, на красивые слова об истинных парах, о том, что оборотни жизнь свою положат за пару и ребенка. А Этьен…
Как там говорил доктор: может, это не Этьен оказался таким плохим — может, это вы таким его запомнили. Мол, детская травма; отец, принуждавший мать… И конечно же, «человеческая психика часто выкидывает подобные фортеля, перенося одни воспоминания на другие, накладывая события и чувства друг на друга».
Нет, Натан, конечно, был ещё как убедителен, но я — то сама должна была заподозрить, что мной просто крутят.
В висках раздражённо пульсировала зудящая головная боль — сказывалась и нервное перенапряжение, и бессонница. А вот какой — то злости на собственную доверчивость не было — я хорошо понимала, в насколько разных лигах находимся мы с Этьеном.
Если он только пожелает — проглотит меня целиком, и не поморщится… с его- то возможностями.
Наймёт тысячу разных специалистов, уговорит мои лучших друзей и близких родственников…Я была уверена, реши Этьен приобщить бабушку и дедушку к моему «окучиванию», те уже давно были бы здесь, в Испании, доказывая мне с радостными улыбками на лицах, что нет ничего лучше расы оборотней.
И даже бы так и говорили — вот, Тая, отец бы тобой гордился, а мама была бы за тебя несказанно счастлива.
Ага.
В одном Натан, кажется, всё же был права: дети часто копируют своих родителей, и я… я сама того не замечая, почти полностью скопировала пусть своей матери.
Психология? Или всё же судьба?
Прижав ладони к губам, я горестно вздохнула. И что дальше? Если бы я могла хоть немного надеяться, что к дочке Валуа будет относиться по — другому. Пусть меня третирует, как хочет, но не дочку… Однако в его стае у девочек всего одно место — подстилки и прислуги.
Я глубоко вздохнула и решила, что утром найду Альфу Баева и поговорю с ним о будущем. Мне надо было точно знать, какие возможности у меня есть — и на что я могу рассчитывать.