Марионетка
Моя нахальная провокация криминальных структур вызвала ожидаемые последствия. Все дело в том, что местная мафия, как ядро структуры, следуя общей социальной логике, обрастает вполне легальными компаниями и фирмами, относительно чистыми, с точки зрения закона. Эти компании хоть, порой, и требуют дополнительного финансирования, служат великолепным прикрытием и легальным активом, через который можно отмывать грязные деньги.
Помню, на Земле, знакомый музыкант мне рассказывал про один роскошный ресторан, в центре столицы, в котором работал именитый, приглашенный из Франции шеф-повар, трудились отличные и высокооплачиваемые вышколенные сотрудники, даже музыканты в числе которых был и мой знакомый, играли каждый божий день. И это при том, что обеденный зал ресторана почти всегда был пуст. Редкие посетители, пять, десять человек в день. Очень редкие банкеты. Но ресторан существовал долгие годы, и никто к нему и его управляющему не имел никаких претензий. Налоги платят исправно, закупают дорогие продукты, вина, оборудование, выплачивают зарплату сотрудникам. Но вот по бухгалтерии получалось, что в день ресторан посещают не меньше трех сотен человек, в месяц проводят не меньше десятка банкетов и вечеринок, имея весьма приличный доход. Разумеется, что компетентные органы были в курсе происходящего, и кто-то за молчание получал премию в пухлом конверте. Но факт остается фактом, совершенно легальный бизнес служил прикрытием для отмывания денег.
Вот так и здесь, как только у криминала появились проблемы, от части легальных фирм пришлось избавляться, а без подпитки финансами, такие фирмы самостоятельно существовать не могут. Станция, это замкнутая система, в которой все взаимосвязано, как органы управления и обеспечения, так и социальные отношения. Поплыл криминал, закрылась часть легальных контор, прибыло в полку безработных, начались социальные перекосы. Владелец станции не обязан решать эти проблемы, он не государственная структура, но, если житель станции не способен оплатить аренду жилья и услуг, увы, это его проблемы.
Подобие социальных структур на станции существовало. Какие-то благотворительные фонды, программы перепрофилирования, благотворительные же ночлежки и столовые. Но от безработицы такие костыли не помогали.
Что интересно, я хоть и понимал, что имею к данному кризису некоторое отношение, но вот угрызений совести не испытываю. Я ведь теперь бесчувственная машина, мне просто нечем чувствовать. А с некоторых пор так и вовсе испытываю некоторое отвращение к людям как к виду. Если в прошлом, пока у меня было живое тело, я выражал свое нетерпение в проявлении расизма, быть может даже ксенофобии, хотя по моим любимым Архам этого не сказать, то теперь, когда живого тела, способного испытывать хоть какие-то чувства, нет и не предвидится, прости меня род людской, но ваш бывший представитель, видать возомнивший себя всемогущим, просто вышвырнул меня из числа славных потомков хомо сапиенс и занял место которое изначально готовил для себя, списав тем самым все мои долги и обязательства. Так что это не я плохой, это мир такой.
Накопив нужную сумму на своих счетах, которых открыл не меньше десятка, я стал подыскивать кандидата на роль представителя моей фиктивной корпорации. Человек нужен амбициозный, сообразительный, но в то же время не очень умный. А самое главное голодный, чтобы хоть какое-то время не задавал вопросов, и не пытался выяснить что он собственно делает и на кого работает. Найти такого не трудно, тем более что ряды безработных значительно пополнились и есть из чего выбрать. Но я не торопился, просматривал кандидатуры тщательно, отслеживал личные связи, сканировал историю счетов и кредитов. Отсеивал семейных и нестабильных. Запойный алкаш, как и заботливый отец семейства, мне не нужен. Первый может подвести меня, чего я постараюсь не допустить, второго могу подвести уже я, потому что чистыми и честными мои будущие аферы не предвидятся. Амбициозный самоуверенный дурак окажется в самый раз.