Подтянув поближе микрофон, Аня нажала кнопку вызова.
— В эфире Искорка — контакт «Белая башня». Вызываю «Космос». Прием!
В воздухе радиорубки повисла тяжелая пауза ожидания. Все присутствующие затаив дыхание вслушивались в сухой треск динамиков над пультом оператора.
— Слышу вас «Белая башня». Говорит «Космос». Рад что так быстро ответили. Прием.
— Передаю микрофон ответственному руководителю, позывной «Родион» как поняли меня? Прием.
— Понял тебя Искорка, позывной «Родион». Готов к разговору. Прием.
Аня уступила место возле микрофона главе убежища, но сама осталась рядом, чтобы в случае чего удержать волну и обеспечить устойчивую связь.
— На связи «Родион». «Космос». Расскажите о проекте. Как поняли меня? Прием.
— Понял вас «Родион». Программа называется «Новый горизонт». На орбите Земли частично функционирует и продолжает строиться большая орбитальная станция способная принять большое количество выживших. У нас достаточно продовольствия, медикаментов и средств выживания. Из-за погодных условий и недоступности некоторых бункеров и укрытий, мы не можем уверенно определить координаты чтобы выслать команды эвакуации. Как поняли? Прием.
— Звучит очень неправдоподобно. Кто руководит программой? Кто осуществляет такое масштабное строительство? Кто обеспечивает способы эвакуации? Прошу пояснить. Прием.
— Понял вас «Родион». Сейчас это уже не секрет. Инициативная группа обратилась за помощью к представителям внеземной, технически более развитой, цивилизации. И строительство станции, и обеспечение, способы и средства эвакуации предоставлены с их стороны. Как поняли? Прием.
— Звучит еще более неправдоподобно «Космос». В подобное еще сложней поверить. Прием.
— Прекрасно вас понимаю, «Родион». Если бы мы их не попросили, они бы не стали вмешиваться, такая уж у них особенность. Но прошу вас поверить, это правда. Мы действительно желаем спасти всех, кого только можно. Нам не важно какой вы расы, из какой страны, какая у вас вера, мы просто спасаем всех, кого только можно. Мы бы могли обеспечить вас всем необходимым на поверхности, доставили бы вам все нужное для выживания оборудование, медикаменты и припасы. Но цель эвакуации как раз в том, чтобы забрать с поверхности всех выживших для очистки планеты. Велика вероятность, что оставшиеся на Земле, даже в убежищах, не смогут пережить все этапы очистки. Как поняли? Прием.
— Кто-то уже согласился на эвакуацию? Скольких вы смогли вывезти с Земли. Прием.
— Понял вас. Сейчас три группы работают в Австралии, около двухсот выживших. Южное полушарие Земли меньше пострадало чем северное. У нас мало пилотов, но пока справляемся. На прошлой неделе вывозили несколько групп из Южной Америки. Прием.
— Нам нужно время чтобы все обсудить и принять окончательное решение. Прием.
— Понял вас «Родион». Этот канал всегда открыт. Если будут вопросы, готовы ответить. Прием.
— «Космос». Берем сутки на принятие решения. Конец связи.
— Вас понял «Родион». Конец связи.
Несмотря на то, что в радиорубке было довольно прохладно, Родион Тимофеевич весь покраснел и взмок, так, словно бы пробежал пятикилометровый марафон. Трудно даже представить, после всего услышанного, что за мысли сейчас крутились в его голове, и до какой степени были напряжены нервы, но по эмоциям на лице можно заметить, что руководитель комплекса в шоке.
— Пришельцы! Что за глупость! — нарушил молчание главный энергетик Давид Алов. — Неужели они действительно думают, что мы поверим в эту чушь?
— А во что ты готов поверить Давид? — спокойно спросил Родион Тимофеевич. — В то, что мы дотянем до следующего лета? Или в то, что с урезанием рациона мы не получим новый каскад заболеваний от самых простых до повальных эпидемий? Воздух за пределами бункера и не думает очищаться. Уровень радиации хоть и не смертельный, но все равно опасный. Температура держится ниже сорока уже третий год, что превращает все наши расчеты и смелые предположения в бумажный мусор. Сколько ты еще собрался торчать в этом чертовом бункере Давид?
— Ты прав, Родион, наше положение незавидное, ресурсы оборудования на пределе. Но я не могу поверить в добреньких пришельцев, которые вот так за здорово живешь вдруг взялись помогать несчастным дикарям, не совладавшим с «ядерной дубинкой».
— Я тоже не верю в их альтруизм и бескорыстность. Наверняка есть то, о чем нам не сообщили и не стали озвучивать в эфире все условия. Но пойми, при любом раскладе нам придется заплатить цену. Останемся мы здесь или согласимся на сомнительную авантюру, все равно придется платить. Никто лучше тебя не знает сколько еще протянет наш реактор. Дашь мне стопроцентную гарантию, что завтра он не уйдет в аварийное отключение? А если опять появится грибок, который на четверть сожрет наш, и без того скудный урожай? У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю в голодные и уставшие глаза людей. Понимаю, чувствую, что рядом со мной ходячие мертвецы. Все, кто спасся тогда в первые месяцы войны в этой лаборатории, и так совершили невероятное. Выжили в тяжелейших условиях столько лет. Без поддержки, без надежды, без шансов.