Почему её не поправил Зелретч, никто не знал, особенно с его манией на эмоции других людей, но, вероятно, он рассчитывал на большую эмоциональность реакций после вскрытия «секретов».
- Перед тем, как была создана сингуляроность, - начала Токо, - Широ попал в иное измерение, где с ним произошли некоторые изменения, к которым приложил свою… - Воспоминания о множестве омерзительных щупалец еще были свежи. – Руку один очень могущественный бог из иного мира, что, видимо, и стало причиной обретения внепричинности.
Аозаки быстро сложила два и два, но говорить свои выводы ей было дико, ведь звучали они странно и невозможно. Впрочем, термин «невозможно», применимый к Широ Эмие, играл совершенно иными красками.
Токо не хотела озвучивать, что существовала вероятность, что Широ жив, потому Рицука и не исчез. Но оглашать эту теорию было слишком рискованно, ведь неоправданные ожидания и разрушенная вера били слишком сильно. Она просто не могла так поступить с другими, не могла дать надежду, не оправдание которой стало бы ударом для всех. И попросила от Арквейд того же.
Хотя, в глубине души, все в группе, и Фуджимару в частности, хотели верить, что рыжий Эмия все еще жив, пусть и находится неизвестно где.
- Тот, кто способен на такое, - задумалась Леонардо, - вероятно очень силен, ведь даже в нашей истории таких случаев не зарегистрировано. По крайней мере, в базе данных ничего нет.
- Он был очень силен, - кивнула Арквейд, припоминая все то, что рассказали им через портал. История Х’Тона впечатляла, как и его масштабы сил и возможности.
Вампир сильнее всех лелеяла надежду, что ошибалась, и никакой пресловутой внепричинности не было, а сам Широ был жив. Именно из-за этого она и начала разговор, хоть и обещав Аозаки не упоминать про это, но желала направить мысли Да Винчи в нужное русло. Жаль, пока безрезультатно.
- В любом случае, - покачала головой Леонардо, - это сейчас не играет никакой роли. – Разбила она мечту Брюнстад о поднятии нужной темы. – Наша задача разобраться с последней сингулярностью и для этого у нас мало времени.
***
Первым тревожным звоночком, говорящим, что что-то идет не так, и на который обратил внимание каждый, было появление странных искажений пространства на границах последней сингулярности. Гравитационные колодцы и выворачивающаяся сама в себя реальность насторожили воинство Халдеи, но не заставили отступить.
Вторым звоночком стало странное поведение одного из демонических столпов, коим оказался Лев Лайнур, который во время своей речи (как отметила Брюнстад довольно клишированной и предсказуемой) все время отвлекался на нечто, находившееся на границе сингулярности, порой превращая свой и без того не самый интересный рассказ в нечто несуразное.
Третий же и вовсе изменил расклад сил. Когда множество щупалец, опутывающих сингулярность и воплощающих собой демонические столпы, столкнулись в битве с множеством слуг, которые по неизвестной причине смогли воплотиться в этом маленьком мирке и прийти на помощь своему мастеру, устраивая настоящую войну с теми, кто был виноват в гибели Земли и человечества.
Каким образом это произошло и что питало тела бесчисленного множества воплощенных героев, никто не знал. Даже сами слуги могли лишь утверждать, что их просто… Позвали. И зов этот был отличен от призыва ритуала Грааля. Было в нем что-то требовательное и бескомпромиссное, словно взывающий был королем, отдающим приказ своим подданным.
Это происшествие так же могло насторожить всех, но в пылу сражения, думать о чем-то подобном, было сродни самоубийству. Потому, все быстро откинули лишнее и приняли новое положение дел, сражаясь за свое будущее с утроенным усердием.
Вот только третье «но» уже маячило на горизонте, одним своим появлением ввергая в шок демонические столпы, вынужденные отвлечься от надоедливых мошек в лице героев прошлого.
Гравитационные аномалии, искажения пространства, сворачивающегося и выворачивающегося обратно, все это было лишь началом, ведь стоило ткани реальности разорваться, как называющие себя гордо «демоны» - бывшие союзники Соломона - ощутили на себе взгляды сотен и тысяч невыразимых существ.
Ткань реальности истончилась, истерлась по воле неизвестных сил, низвергая в реальность то, что существовать в материальном мире не должно. Бегущие и извивающиеся, омерзительные и прекрасные, сильные и слабые, глупые и хитрые, они были воплощением всего того, что представлял собой Хаос, были кристаллизацией его изменчивости и непостоянства, ожившим напоминанием могущества, обретая форму, ступив в материальный мир.