— Вы можете доверять мне, Ваше Высочество.
Красная душа направилась в сторону выхода и остановилась, достигнув кисти монстра. После она была помещена в особый контейнер, что довольно сильно отличался от тех, что были предназначены для предыдущих.
***
Старая Лаборатория. Геноцид.
На старом измятом фото трое. Двое из них — мертвы. «Но ненадолго» — грустно улыбается монстр, после чего вздыхает, вновь переводя взгляд на машину. На данный момент она выглядит совершенно новой, и нельзя сказать, что ещё пару месяцев назад та покрывалась пылью. Сталь отбивает каждый лучик света, сверкая, словно отполированная заново. Можно со смелостью сказать, что этому изобретению была дана вторая жизнь. И не только ему.
Кусочек алой души витает в безвоздушном пространстве в середине контейнера. Сила, что сдерживает его от того, чтобы не развалиться действует с каждой минутой всё слабее.
— Я довольно сильно задержался, не так ли? Лет так на сто, да? — Вопрос зависает в воздухе.
Тишину нарушает лишь неровный звук включения систем.
— А я ведь говорил, что костьми лягу, но найду способ.
Все сомнения были отброшены уже давным-давно. Какая разница, если мир полетит к чертям? Какая разница, если каждому достанется невероятная сила управления временем? В очередной раз сломать мир уже не так страшно. После того, как жизнь покрылась трещинами, а душа разбилась на осколки — уже совершенно неважно, что будет происходить.
Комментарий к Начало главы.
========== Сброс. ==========
Безымянный рут. Руины.
Эта головная боль уже стала какой-то ностальгической. И можно было бы не волноваться, вот только… Сложно вспомнить, делал ли сброс полностью или нет. Такое чувство, будто бы память напрочь отшибло. Помнится длинный коридор в золотых тонах, а после — чернота.
Встав, ребёнок направился ко входу в Подземелье, ожидая увидеть привычную сцену, но этого не произошло. Тёмный коридор не освещался совершенно ничем, а гнетущая тишина заставляла задумать о том, почему же не слышно шагов? Почва под ногами была довольно мягкой. Слишком мягкой. Стоило сделать один неверный шаг, и та и вовсе будто бы превратилась в облачко, а сам человек полетел в пропасть.
«Я ведь предупреждала тебя!»
«Мы ведь предостерегали тебя!»
Резкий рывок, и человек вскакивает с поляны измятых золотых цветов. Сердце бешено колотится, отбивая неровный ритм, грозясь проломить рёбра. В груди болит. Очень сильно болит. Плечи опускаются, и ребёнок горбится, обнимая себя. Как ни странно, это помогает. Постепенно всё начинает проясняться.
Он был в тронном зале, сражался с Королём, — и держался крайне неплохо! — готовился нанести последний удар, но не рассчитал расстояние…или же тот был очередным монстром, что не пожелал стоять на месте? В любом случае, проткнувшим его был не тот монстр-бос.
В тёмном коридоре довольно холодно, сыро. Запах влажной земли вызывает отвращение, от чего проходящий ребёнок кривится. С потолка капает вода. Так всегда было? На небольшой освещённой полянке пусто. В этот раз ему не от кого сбегать. Сюжет меняется, это довольно необычно. Но из-за того, что не знаешь, что ждёт за следующим поворотом — становится страшно. Крайне страшно.
Тем не менее, за повтором ждала только тишина. Ни пыли, ни монстров. Только холодные коридоры. Головоломки совершенно не представляют из себя чего-либо сложного, разве что шипы, от которых у человека в голове всё кружится начало.
Тревожные мысли, с такой силой отгоняемые, не давали покоя. Не давали нормально дышать. Казалось, груз совершённого с новой силой навалился на хрупкие плечи. Ещё ни разу не приходилось иметь дела с подобным одиночеством.
Фиолетовые коридоры начали надоедать, а вопросы тревожили. Что-то происходит, и человек не имеет ни малейшего понятия — что именно. Слабость дала знать о себе внезапно, когда после лабиринта пришлось опереться о стену. Ноги ныли, вновь появилась головная боль. Чувство непонимания ситуации нарастало, паника росла. Что-то изменилось, — капающая вода, — а что-то осталось прежним — ловушки активированы. По какому принципу всё меняется? Разве в этом месте можно быть в чём-то уверенным? Разве можно себя обезопасить?
Человек медленно съехал на пол, уткнувшись лицом в колени. По щекам медленно стекали слёзы. Было страшно.
Снова.
***
Геноцид. Старая Лаборатория.
Атмосфера была крайне накалённой, и вовсе не потому, что лаборатория находится так близко к лаве. Двое, что находились здесь, никак не могли найти общий язык.
— Я надеялся, что ты не повторишь мою же ошибку. Ты совершенно ничему не учишься. — Осуждающий голос, полный разочарования, казалось, снова разбивает душу на миллион осколков.
Он потратил невероятно много усилий на то, чтобы вернуть его! Он даже поднялся с дивана, чтобы хоть какой-то вернуть всё как было, а его осуждают? Сколько раз говорили о том, что помощь — крайне неблагодарное занятия. Наверное, они всё же были правы.
— Мы не имеем права играть в Бога. — Он был единственным, кто знал столько о подобных играх, но признать это было слишком неприятно. Это злило.
— Цель оправдывает средства. — Сжав кулаки, произнёс младший скелет.
— Ты не прав. — Коротко ответил на это учёный, переводя взгляд на монитор. С тех пор, как гул генератора заполнил коридоры стало, почему-то, спокойнее. Это место никогда не меняется, в нём он может быть уверен. Но не в монстрах. Они ненадёжны. Крайне ненадёжны.
— Ты как никто другой знаешь, что здесь происходит! Мы обязаны вернуть их! — Не сорваться на крик было невозможно, но не из-за шума, а из-за того, насколько было до боли обидно, что тот, кто понимает его чувства, так поступает. Ему плевать. На всех. А фразы о верности до сих пор крутятся в голове и выводят из себя.
— Я уничтожил материю времени, а ты предлагаешь мне сделать это снова?
Эта фраза вырывается сама собой, и душа, пусть и в переносном значении, но уходит в пятки. Последнее, что должен кто-то видеть — его страх. Неуверенность.
— Если мы перемотаем время, то это всё уничтожит. — Никто ведь не знает, что он тогда имел ввиду. Такого объяснения должно быть достаточно.
— Это была последняя попытка! Все сейчас мертвы. Монстров практически не осталось. Что мне ещё было делать?
— Не брать то, что не принадлежит тебе. Ты дважды нарушил правила. — Сейчас это звучало крайне неуместным, но возражать ему не стали. — Ты помнишь, чем закончился эксперимент Альфис? Они все погибли, Санс. Все до единого.
Не нужно быть гением, чтобы догадаться — тревожила монстра далеко не своя смерть. Если решил что-то сделать, то ты должен быть уверен в том, что, чёрт возьми, не растаешь, пока не завершишь начатое.
— С остатком решительности мы можем вновь запустить машину. — На эту идею оба смотрели со скептицизмом, но они были одними из немногих, в ком осталась хоть капля надежды, столь редкая для этого проклятого места.
— Где гарантия того, что таймлайн себя излечит? — В прошлый раз были созданы точки сохранения, после использования которых память монстров подчищалась. Не всех, но большинства.
— В твоё время сам таймлайн был только предположением. — Неодобрительный взгляд был более чем предсказуем. — В теории, если мы сбросим сейчас, то это будет как сброс, сделанный человеком.