— Не знаю, Андрюх. — Я взглянул на Стенли, который смотрит на огонь и улыбается. — Если его папа Угрх, то он придёт и сам всё расскажет. Мне интересно не меньше твоего.
Словно по заказу объявился медведь. Он вошёл в зал в компании двух человек. О чём-то споря, они направились к нам. Кто двое спутников, пока не разберёшь. Заметно, что не торопятся. Идут, словно на прогулке находятся. Послышалась монотонная речь медведя:
— …мы умеем думать, а значит, можем называться разумными. У нас, медведей, в сравнении с людьми много преимуществ. Это сила, живучесть, выносливость, приспособленность к существованию в дикой природе, продолжительность жизни, родовая память… Перечислять дальше или достаточно? Как видите, мы превосходим вас по всем параметрам. Мы разумны. Мы венец эволюции. Человек в сравнении с медведем просто ничтожен. Он выживает лишь благодаря своей многочисленности и невероятной скорости размножения. Жду фактов или считаю спор законченным.
— Вот же блин… — Андрюха медленно встал. — Глаза мои обманывают или это Саня с Булатом?
Глаза Бокова не обманули. Угрх, а это именно он, пришёл в компании Булата Мусина и Саши Бодрова. Последний немного хромает, но выглядит бодро. Соответствует фамилии.
— Здорово, страдальцы! — крикнул Булат. Получилось столь громко, что на потолке замерцали светлячки-люмены. Бросив взгляд на медведя, он прошипел: — О превосходстве наших рас друг над другом потом договорим.
Встреча была тёплой и полной объятий. Только Лейн, Угрх и Стенли не участвовали в дружных обнимашках, а просто сидели и ждали, когда мы успокоимся. На это потребовалось не менее пяти минут. Остановил нас медведь, басовито зарычав:
— Ещё облизываться начните, как вы это любите делать. Люди слишком эмоциональны. Ещё один минус вашей расы.
— А вот тут ты уже лишнего болтать начал, — ухмыльнулся я и вернулся на то место, где сидел. Медведь сидит рядом, поджав лапы под себя. Холодный пол с его шерстью не страшен. — Мы, Угрх, если не заметил, облизываемся только с особями противоположного пола. Это у нашей расы ритуал такой. После следует совокупление. Впрочем, совокупляться можно и без ритуалов.
— Насчёт «только» ты преувеличил, Ник, — вмешался Лейн.
— Ты зачем заднеприводных вспомнил? — возмутился Бодров Саня. — Чтобы не слова больше о них. Договорились, Кощей?
Лейн улыбнулся и слегка кивнул.
— Да-а-а… в гроб и то краше кладут, — принялся качать головой Булат. — Перед выходом на арену ты выглядел намного лучше, Адриан. Эти, — Мусин кивнул на меня и Андрюху, — посвежее будут. И целее. Но, как ни крути, всё намного лучше, чем мы предполагали. Да ведь, Сань?
Бодров показал большой палец. Угрх, рыкнув, заговорил:
— Давайте вернёмся к этим, как вы выразились, заднепроходным. Мне непонятно… слишком непонятно… То есть, у вас, людей, возможны однополые совокупления?
— Да, — ответил Андрюха. — Дерьмовая тема это. Больная. И не заднепроходные, а заднеприводные. Впрочем, разницы никакой. Всех бы перестрелял.
— В этом наши мнения сходятся, — усмехнулся Лейн. — К чёрту толерантность.
— А как же репродуктивная функция? — удивился медведь, снова заладив о больном. — Мне хорошо известно строение как человеческой женщины, так и мужчины. В этом мы даже сходимся. Самец даёт семя, а самка его принимает. Ваши мужчины что, при определённых обстоятельствах способны измениться и воспроизвести потомство без самок? Это что, такая защитная функция? То есть, вы все, даже без женщин, можете продолжать род человеческий?
— Если ты продолжишь эту тему, Угрх, то я буду вынужден пристрелить тебя. — Бодров показал медведю кулак. — У тебя что, другой темы нет? — Посмотрев на Лейна, он прорычал: — Вот зачем ты ему про то сказал?
— Я их вспомнил? — удивился Лейн. — Я только Ника поправил. Тему ты развил.
— Молчать! — взревел Угрх. — Просто ответьте мне: вы способны измениться и давать потомство?
— Нет, сука! — Андрюха вытащил из костра горящую головёшку. — Я тебе шерсть пожгу, если продолжишь! Мы без самок способны только рукоблудствовать, Угрх. Однополые сношения — болезнь. Среди нас больных нет. Уяснил?
Угрх задумчиво почесал башку. Булат первый не выдержал и захохотал. Лейн и Бодров поддержали его, и пещера наполнилась дружным хохотом. Я тоже не смог удержаться и, хватаясь за живот, сказал:
— Вы ему ещё про бисексуалов расскажите и про смену пола. Про всю грязь прежнего мира поведайте!
Андрюха терпел до последнего. Показав мне кулак, тоже начал ржать. Успокоились только минуты через три. Булат, как самый отважный, всё-таки решил рассказать медведю о болезнях человечества. Угрх сперва хмурился, а затем начал издавать рвотные рефлексы. По мере поступления информации их становилось всё больше. Когда Булат закончил, медведь был не похож сам на себя. Весь какой-то поникший и раскисший, словно кусок глины под дождём. После минуты молчания опешивший мишка выдал порцию бормотания: