Сегодня девятый день и с сегодняшнего дня мы прекращаем быть рядовыми гражданами посёлков. Теперь мы своего рода военные. До званий пока не дошло, но это пока. Совсем скоро предстоит очередной бюрократический съезд и там наверняка заговорят о званиях…
Саня остановился и посмотрел на часы. Взглянув на лагерь, пробормотал:
— Десять минут восьмого только. Рановато мы сегодня.
— Нам по статусу положено, — ответил я. — Пошли на стрельбище. Посмотрим, что там изменилось в наше отсутствие. Не мешает оценить работу и внести корректировки.
Стрельбище радует. Большое и безопасное. Несколько навесов уже построено. Оружейная в процессе. Неделю строить ещё точно будут. А может и больше. С полосой препятствий тоже самое. И со всем остальным. Законченных объектов пока нет. Корректировок внесли по минимуму. Нужно будет не забыть отдать листок с корректировками прорабу.
Ровно в восемь часов стройка закипела. Мы пришли к временной администрации. Основное здание только строится. Для наших нужд возвели щитовой барак площадью не менее сотни квадратов. Пока это единственное полностью достроенное здание. В нём мы и ждём новобранцев.
Ожидание не оправдались. Мы рассчитывали на меньшее. Максимум человек тридцать. Приехало около сто двадцати. Все, кому не лень. Некоторые строители отказались работать и решили попытать счастье в отборе. Самому молодому претенденту нет и двенадцати лет. Это уже местные дети, здесь родившиеся. Самый старый претендент — почти девяносто лет. Вся эта толпа собралась у администрации и не хило галдит.
— И пребывают же ещё, — сказал Саня, стоя с кружкой чая у окна. — И что, спрашивается, нам с ними делать?
Булат и Денис приехали к восьми и вызвались помогать. Без наха нам точно не справится.
— Что делать, что делать… — забормотал я. — Муравью приделать, как сказал бы Володя Яковлев. Отбирать мы их будем, Саш. Ты, Булат и Денис — займётесь отбором. — Я вытащил из ящика два увесистых журнала и бухнул их на стол. — Писать сюда. В один журнал тех, кто прошёл отбор. В другой резерв. Негодных отправляем домой.
— По каким критериям отбор будем делать? — поинтересовался Денис.
Я, подумав, ответил:
— Нормы ГТО. Шестая ступень. Бег на сто метров, бег на три километра. Подтягивания и наклоны вперёд стоя с прямыми ногами. Метание спортивного снаряда и стрельба из пневматики. Ну и самооборона без оружия, как без этого. По всем нормативам проходят только те, кто укладываются в золото. Значков раздавать не будем. Данные на каждого отобранного записать в журнал. Нормативы знаете?
— Что-то такое помню… — пробормотал Саня.
— Запишу вам сейчас все нормативы, — сказал я. — Ровно в девять начинаем. Точнее — начинаете.
— А ты? — удивился Саня.
— А я поеду в Рог, — ответил я. — А потом на Чистое озеро. Тут без серьёзной помощи никак. Нам нужны инструкторы. Где их искать мне известно. Вопросы?
— Хитрый ты, Никита, — сказал Денис, мотая головой. — Вроде я татарин, а не ты. Где хитрости учился?
— Нигде, — улыбнулся я. — И это не хитрость. Жизнь вам облегчаю, если не заметили…
Фрагмент 2
Зубаря выписали дня три назад. Пластическая хирургия ему не сильно помогла. Столь масштабные повреждения сложно исправить. Зубарь решил проблему маской. Не взирая на боль, натянул её поверх изувеченного лица. Кто одолжил ему маску мне неизвестно, но её прежний владелец явно был фанатом фильма «Хэллоуин». Теперь Зубарь похож на Майкла Майерса. Хорошо, что очки солнцезащитные надеть додумался. Без них вообще жуть!
— Чего надо? — злобно спросил Зубарь, приоткрыв дверь и высунув в щель свою жуткую рожу. Живёт он в старом домишке. Новый пока не достроили. Через три дома от него живёт Саша Бодров.
— Тебя надо, Зубарь, — ответил я и протянул руку. — Все никак не привыкну к твоей роже. Жуть!
— Под маской страшнее, — ответил он и нехотя пожал мою руку. Полностью открыв дверь, пробурчал: — Входи давай. Я, как бы, гостеприимен. Не ко всем, правда.