— Ты не учитываешь одного единственного факта, — я не сдержала медовой улыбки. В следующее мгновение подошла к Бёргу, обняла его за шею, шепнув одно-единственное слово "Подыграй", и, надеясь на его благородство, договорила: — Я уже имела близкую связь с Бёргом. Очень близкую связь.
Глаза Мариандэла распахнулись, будто разъехались в разные стороны, а затем он зло закричал:
— Гулящая потас!.. — но договорить не смог. Медведко, мягко отодвинув меня за спину, вырубил его, отдал на руки его друзей и очень вкрадчиво заговорил сам:
— Все вон. Сейчас же. Ребята, вы тоже, мы поговорим с вами позже, — его будто не услышали. Все глаза — человеческие и не очень, — смотрели на меня, в то время как я стояла за спиной Лэсса, и на Бёрга, который старался меня закрывать. — ВЫ МЕНЯ НЕ УСЛЫШАЛИ?! ВО-О-О-ОН!
Все вздрогнули, услышав проникновенное рычание, и поспешили убраться отсюда по добру, по здорову. Первыми в двери вылетели ребята из компании эльфа, не забыв прихватить и его. Кажется, они не удержали его и он упал головой на пол. Ну, ничего, ему полезно. Затем та часть группы, которую я так и не запомнила, увы. Ник, будто его мешком по голове огрели, смотрел на нас обиженными глазами и, зевая, вышел, даже ничего не сказав. Змей и Амзас тоже, вроде бы как, строили (или действительно) обиженных, только вот эту актерскую игру сломал демон, задержавшись чуть больше остальных:
— Эх, а ведь даже нам ничего не сказал!.. — покачал головой Амзас, но долго строить оскорбленную невинность не смог — откровенно заржал и вышел из домика вслед за всеми.
Пару минут в помещении стояла тишина. Оборотень, сев в кресло, следил за моими трепыханиями тяжелым взглядом. Я, прошептав коротенькую формулу по памяти, свела пятно, подняла с пола неразбитый бокал и поставила его на стол. Пригладила волосы, платье, бегала по комнате глазами, но не смотрела в сторону парня. Ну как ему объяснять-то все это?! "Слушай, ты только не удивляйся, но я так-то сорокалетняя тётка с двумя детьми и мужем, поэтому я тобой и прикрываюсь"?!
— Ну и? Долго молчать будешь? — вздохнул обычно улыбчивый Бёрг и указал пальцем в кресло рядом. — Садись и рассказывай.
Я села, но говорить не начала. Просто не знала, как ему все объяснять, если сама ничего не понимаю. Кинув взгляд на оборотня, подобно ему тяжко вздохнула и все таки начала складывать обрывки мыслей в предложения:
— Ты и сам знаешь, что он говорил правду... Не знаю, что там на счет крови, были ли у меня в роду эльфы или нет — сам Бог уже не ведает, — но он говорил об этом так уверенно... Я испугалась... А в библиотеке отца я нашла однажды книгу... Не помню, кто автор и как называлась, но там говорилось о том, какую власть имеют разные Князья над своими расами. Все сводилось к тому, что безграничную, но была там оговорка — пока чисты они телом и духом. Поэтому замужние пары все равно попадают — перед богом они чисты, ведь огрязнили тела ради любви. А я не подхожу, ведь не чиста телом, а до храма так и не дошло.
— Но почему нужно было сказать, что это со мной ты имела связь, а не со своим женихом? — впился в меня глазами Бёрг, заставляя вздрогнуть и панически размышлять. А!, врать, так до конца.
Слышала я однажды, что рождаются девушки без девственности. Ему я так на прямую сказать не могу, а вот переврать информацию можно. Особенно помня, какие тут у них слухи ходят.
— В роду по моей матери все девочки рождались уже огрязненные. Говорят, все девочки того рода прокляты, ведь если кто-либо узнает о том, что мы не имеем защитного барьера, — вот так и названьице у девственности! — от бога, то и замуж нас не возьмут. Если бы я призналась в этом прилюдно — мне просто бы ничего не осталось, как повесить себе на шею табличку "проклятая" и остаться старой девой.
Я спрятала лицо в ладонях и слегка затряслась. Магия, свербящая на кончиках пальцев, начала преображать лицо, сменяя легкий румянец на слезы. Уф, увижу когда-нибудь нашу иллюзионистку — расцелую! Для завершения картины всхлипнула, надеясь на нужный эффект.
Сработало. Встревоженный этим действием Медведко вскочил, в долю секунды оказался рядом и начал успокаивать, шептать какие-то милости, гладить меня по голове и активно показывать, что он ни капли не злиться. А затем, когда я уже "успокоилась" и подняла на него "опухшее от слез" лицо, твердо взглянул мне в глаза, сжал пальцы на плечах (было слегка больно) и спросил (на полном серьезе!):
— Ты выйдешь за меня?
Занавес.
Я шокировано смотрела в глаза оборотня. Мы с ним знакомы от силы день, а он зовет меня замуж. Всерьез, иначе не было бы в его глазах такой Силы. Я мелко задрожала — это что, моя судьба?! Постоянно выходить замуж в двадцать?! Что в прошлой жизни, что в этой. Может, это мое личное проклятие? Почему, почему я не могу жить спокойно?.. На глаза навернулись слезы, но, точно почувствовав накатывающую истерику, накинула на лицо испуганно-смущенную маску. Сама, насильно сглатывая комок и стараясь не ощущать боли в груди, старалась подавить волны страха и отчаяния, чтобы позорно не разреветься. Не хочу замуж! Поэтому, хоть немного взяв себя в руки, прошептала: