Пока мы устраиваем сафари по холмам, Зубарь и его парни должны дать солидный крюк и загнать противника в окружение. Условно, конечно. Вся надежда на Раису и её меткость. Ну и на Пашку Кузнецова, шныряющего по кустам в компании Илюхи Осипова. Станет тяжко и будут применять гранатомёты.
Прошло три минуты, и Максим позвал:
– Раиса, ты нас видишь?
– Вижу, и достаточно хорошо, – ответила она. – Забирайтесь на возвышенность и поезжайте вдоль холма. Скоро сами всё поймёте.
Лагерь остался в полутора километрах. Крупные холмы мы проехали и сейчас переваливаем через небольшие холмики и бугорки, стараясь жаться к кустам. Дорогу намеренно оставили правее, чтобы в случае чего смотреть на неё с возвышенности.
– Я их вижу! – крикнул Бодров в люк. – Справа, в низине. Пять сотен метров. Едут медленно. Нас не замечают.
Я остановил Хамви и посмотрел в заданном направлении. Максим показал пальцем и сказал:
– Вон они ползут. Пулемёты и пушка торчат.
Я увидел. Три Хамви слишком медленно едут по натоптанной нами дороге вдоль солидно заросшего кустами участка приземистого холма. Можно прямо сейчас начать обстреливать их с пулемёта, но пока рано.
Расстояние сократилось метров до четырёхсот. Три Хамви проехали кусты и попёрли по высокой траве, придерживаясь всё той же дороги, которую мы натоптали.
Я немного вдавил педаль газа и медленно поехал им наперерез. Секунд десять нас не замечали, а затем заверещал Бодров:
– Пулемёт второго развернулся. Топчи!
Разгоняется Хамви туго. Пулемёт ударил короткой очередью. Не попал. Метров на двадцать вперёд лишнего взял. Второй раз выстрелить не успел, потому что мы нырнули в низину и пропали из зоны видимости. Теперь главное успеть добраться до следующей точки. Игра в прятки начинается.
– Вас не вижу, – доложила Раиса. – Их вижу прекрасно. Точно стрелять не могу. Сокращайте расстояние хотя бы метров на семьсот-восемьсот.
Минута передышки. Три Хамви на хвосте, но пока не стреляют. Скоро нам придётся въехать на небольшой подъём и проехать около сотни метров, прежде чем спрячемся за солидным бугром.
– В зоне поражения! – снова заверещал Бодров. – Стреляю одиночными.
Бодров принялся отстреливаться, а я продолжил гнать к заветному укрытию. Прямо перед нами, метра на три правее, ударил снаряд пушки. Осколков от тридцатимиллиметрового снаряда можно не бояться. А вот прямого попадания опасаться стоит. Прямое попадание бронебойным снарядом поставит на нас крест.
Минимум десяток выстрелов из пушки по нам сделали, прежде чем удалось спрятаться за бугром. Услышав команду Сани, я позволил себе на время расслабиться. Повезло.
Бодров забрался обратно в салон и устало плюхнулся на сиденье. Лицо и лоб в поту. Глаза испуганные.
– Я на всякое подписывался, – начал говорить он, часто дыша. – Но на такое больше не подпишусь. Видеть врага в прицел и не стрелять – сами попробуйте. Мог минимум один Хамви разобрать!
– Терпи и возвращайся к пулемёту, – спокойно попросил Максим.
Я бросил на Саню короткий взгляд и улыбнулся.
– Лыбу он давит… – недовольно забурчал Бодров. – Сами бы за свой пулемёт лезли…
Секунд тридцать относительно спокойной езды, и из люка снова послышалось верещание:
– Мы снова в зоне выстрела. Чёрт с вами, я стреляю по ним!
Пулемёт на крыше загудел. Длинными очередями бьёт Саня. Патронов не жалеет.
– Он поверх машин бьёт, не давая пулемётчикам высунуться, – доложила Раиса. – Тот, что пушкой управляет, посмелее и целится. Его впереди идущие Хамви прикрывают. Сейчас подарок ему отправлю.
Я давил на газ, пытаясь разогнать машину до предела. Порой попадались настолько большие кочки, что машина отрывалась от земли сперва передней частью, а затем задней. Каково Сане даже представить не могу. Ремни, надеюсь, спасают. Судя по ногам, стоит крепко и к подобному привык.
– Я глухой, но это мелочи! – начал кричать Саня, прекратив стрелять. – Раиса выщелкнула негра за пушкой! Видел содержимого головы полёт!
Следом проснулась рация:
– Пушки можете не бояться, – спокойно доложила Раиса. – Я попала. Не с первого выстрела, правда. Пытаюсь достать пулемётчиков.
Я ожидал чего угодно, но того, что три Хамви остановятся, точно не ожидал. Сбросив скорость до минимума, они начали разворачиваться. Бодров продолжил поливать из пулемёта.
– Свалить пытаются, – испуганно сообщила Раиса. – Разворачивайтесь и за ними. Вижу Зубаря. Едет прямо на них. Метров семьсот расстояние. Рискуем, мальчики!
Я нажал на тормоз, сбросил скорость, выкрутил руль до упора и начал разворачивать броневик. Радиус поворота оставляет желать лучшего.
Всё изменилось. Теперь три Хамви дичь, а мы охотники. Так, кстати, попроще. Расстояние метров триста. Бодров снова начал стрелять.
Последним улепётывает Хамви с пулемётом. Заметно отстаёт и петляет. Саня старается стрелять выше, не давая пулемётчику открыть ответный огонь.
– Пулемёт почти пустой! – крикнул он и прекратил стрелять.
Пулемётчик на прекращение огня среагировал как надо и показал свою чёрную голову. Выстрелить не успел, потому что умер. Раиса сделала отличный выстрел.
Из люка послышался злобно-довольный смех Бодрова. Нервным срывом попахивает.
Три Хамви как по заказу ломанулись направо с целью взять штурмом достаточно крутой холм.
– Зубаря они засекли и явно испугались, – сообщила Раиса. – Пока не стреляйте.
Въехать на вершину холма три Хамви не успели. С обратной стороны на перевал выскочила Ауди Бодрова, резко остановилась, и из неё вылезли Кузнецов с Осиповым. Первый с шайтан-трубой в руках. Второй с РПГ. Хамви дали по тормозам.
– Я в Ауди, – сказал Боков. – Их вижу. Осипов и Кузнецов выстрелят в случае малейшей опасности.
– Мы вас видим, – ответил Максим Ефименко и показал мне большой палец. Я продолжаю ехать, но без прежнего энтузиазма. Медленно и вальяжно.
– Я близко, – впервые заговорил Зубарь. – Ауди вижу. Врага пока нет.
– Я всех вижу, – с ноткой облегчения сказала Раиса. – Враг решил сдаться.
Подъезжать к трём Хамви вплотную я не стал. Метров пятьдесят не доехал и остановился. С противоположной стороны из низины вынырнуло злобное Рено Зубаря и остановилось на отметке в сто с небольшим метров. Кузнецов и Осипов стоят на холме и с довольными рожами продолжают целиться в транспорт врага. Зубарь заговорил через громкоговоритель на английском:
– Советую вам покинуть машины. Малейшая агрессия, и мы уничтожим вас. Десять секунд на раздумье. Выходить безоружными и с высоко поднятыми руками.
***
– Четыре захваченных Хамви и четверо убитых – этого вам мало? – чуть ли не плача спросил Модест. – А пленные? Восемь пленных? Нас в порошок сотрут… Как вы этого не понимаете?
– Мы понимаем, – ответил Боков. – Мы всё понимаем, Модест. Но сделанного не воротишь. Это ты понимаешь?
Как я устал слушать нытьё Модеста Карандашова… Как меня всё достало…
Я вышел на улицу и сел на лавку рядом с Максимом Ефименко.
– Всё еще ноет? – спросил он, пуская дымок. – Или успокоился?
– Ноет, конечно, – ответил я. – Всё твердит про Иерихон и про то, что нам крышка.
– Всё не так плохо, как могло быть, – задумчиво проговорил Максим.
С этим я полностью согласен. Всё очень даже хорошо. Все, кто находился в трёх Хамви, сдались нам без фокусов. Всего их было девять, по три человека на каждую машину. Раиса упокоила двоих. Осталось семь. Трое негров, два бразильца и два белых. Белые, кстати, не из зеков. Те самые наёмники Дольфа. Именно они решили сдаться, понимая, что дальнейший бой только усугубит ситуацию. Хорошо, что за пулемёты не полезли. Ребята с виду серьёзные. Допрашивать никого не стали. Просто связали и отправили отдыхать.
– Что дальше делать будем? – спросил Максим.
Я пожал плечами:
– Не знаю. Вариантов у нас сразу несколько. Первый – ждать ночи. Если за это время не придёт очередная подмога, то можно совершить вылазку. Если подмога всё-таки придёт, то отбиваться. Второй вариант – переговоры. Едем к ним навстречу и говорим с главным. У нас есть два его наёмника, а это уже немало. Зеков он вряд ли ценит.