Далее посёлок Рог и тут всё сложнее. Диверсия произошла на добывающем комбинате. Все три шахты обвалилась. Были умно подорваны удерживающие подпорки на входе в шахты. Помимо этого, сгорел склад ГСМ. Точнее, он всё ещё горит. Еще склад с зерном подожгли, но там убытков по минимуму. Действовало как минимум двое человек, потому что комбинат и ферма на большом расстоянии находятся. Опрошенные очевидцы никого и ничего не видели. То же чисто сработано.
Последний посёлок Двойка. В нём, без сомнений, работали двое. На правой стороне сожгли большой склад стройматериалов. Убытков более миллиона кредитов. Сухая древесина горела хорошо. Пластик тем более. На левой стороне в ходе диверсии пострадала рыболовная верфь. Все имеющиеся рыболовные катера не подлежат восстановлению. Сегодня у рыбаков выходной, и они были пришвартованы. Каждый взорван. Это ещё минус миллион с лишним кредитов. Сторож, охранявший рыболовную верфь, никого и ничего не видел. Со строительным складом та же история. Сторож никого и ничего не видел.
Закончив, я положил блокнот на стол, достал ручку и приготовился писать.
— Ты раньше расследованиями занимался? — спросил дед Юра.
Я покачал головой:
— Войной занимался. Следователем работать не доводилось.
— Оно и видно, — старый контрразведчик задумчиво почесал бороду. — Боков в прошлом по этому профилю работал, если ты не знал. Он и без меня может всех найти… Но раз уж ты пришёл, то давай подумаем. Первый мой вопрос таков — ты, Никита, когда-нибудь занимался поджогами?
Я снова покачал головой:
— Нет. Тушить пожары доводилось. Поджигать, слава богу, нет, если не считать сарай, который мы с пацанами сожгли в детстве. Спичками побаловались.
— Если нужно поджечь стог сена — достаточно бросить спичку. Поджечь двенадцать складов — для одного человека в короткий промежуток времени это не под силу. За пять минут точно не справишься. Из этого следует вывод — в поджоге участвовала группа людей. Минимум трое человек.
Я сделал пометку в блокноте и решил уточнить:
— Что с остальными посёлками?
— Тоже самое. Везде работали группы.
— Совет с чего начинать?
— Начинай с очевидцев. Особенно проверь сторожей. Работать надо жёстко. Всех подозреваемых в кандалы и отдыхать раздельно друг от друга. Дома желательно обыскать. Наниматель был один. Уверен, что рассчитывался он наличными. По крайней мере со сторожами. Сторожа ведь не просто так ослепли.
Когда я записал услышанное, дед Юра спросил:
— Ты всё понял?
Я кивнул.
— Тогда иди. Советую поторопиться. — Дед Юра взглянул на часы. — Смена у сторожей через сорок минут заканчивается. Сначала понаблюдайте…
— Уверен? — Андрюха взглядом указал на телефон. — Я ведь уже составил план действий. Может для начала выслушаешь его? Егоров не бог. Староват.
— А ты уверен в своём плане? — вопросом ответил я. — Или план деда Юры тебе нравится больше?
Андрюха, подымав, взял телефонную трубку и тихо ответил:
— Старый контрразведчик предлагает действовать грубо, но эффективно. Мой план мягкий и долгий. Давай послушаем деда Юру.
Набрав номер, Андрюха включил громкую связь. Несколько гудков и на той стороне поднял трубку Максим Ефименко:
— Слушаю.
— Это Боков. Надо упаковать всех очевидцев и доставить к нам. Дома обыскать. Сторожей пока не брать. Установить аккуратную слежку и проводить до дома. Захват у входа. Место работы обыскать. Дома тоже.
— Столь грубо? — удивился Максим.
— Без рукоприкладства, если ты не понял, — ответил Андрюха. — Главное, в данном случае, это изоляция. Вместе их не держать. В посёлках установить наблюдение. Думаю, что к концу вечера мы будем знать всех диверсантов в лицо.
— Хорошо, — Максим секунду помолчал и добавил: — В посёлок Рог я сам позвоню. По поводу Бодрова сожалею. Желаю ему скорейшего выздоровления. До связи…
В промзону я и Андрюха приехали в компании пятерых парней Модеста. Мы на моей тойоте. Парни Модеста на китайском хаммере, который достался в наследство от Уилкинса. Ребята крепкие, способные как построить дом, так и разрушить его. Всем за тридцать. Все русские. Лишних вопросов не задают. Этакий личный отряд охраны Карандашова Модеста. Не плохо он устроился. Нам такие парни в подразделение не помешают.
Остановились мы у первого из двенадцати сгоревших складов. Рядом с ним столпилась куча народу и обсуждает случившееся. Пожар в тушении теперь не нуждается и народ высказывает своё мнение. Главным оратором выступает толстяк в клетчатой рубашке и шортах. Как его зовут я не помню. Знаю только, что он украинец и занимает одну из руководящих должностей на ферме.
Стоило нам выйти из машин и пара человек тут же решила прекратить участие в стихийном консилиуме. Оба узбеки и оба как две капли похожи друг на друга.
— Потенциальные клиенты, — сказал я, показав на узбеков.
— Ага, — кивнул Андрюха. — Не думал, что всё настолько просто будет. — Подмигнув парням Модеста, он весело сказал: — Пакуйте их.
Главного в пятёрке бравых парней Модеста зовут Дима. Покачав головой, он тихо сказал:
— Эти точно не при чём. Они просто нас боятся. Давние тёрки. И, к тому же, на момент начала пожара их точно не было здесь. Приехали позже. Точно известно.
— Тогда отбой, — Андрюха виновато развёл руками. — Продолжаем работать. Нам нужны те, кто территорию склада фермы не покидал. Есть такие?
— Может их сразу в одно помещение завести? — предложил Дима. — Имён всех я не помню. Один русский среди них точно есть. Стас Циммерман.
— Он еврей? — спросил Андрюха.
— Скорее немец, — ответил я. — По крайней мере немцами были его далёкие предки. Веди его к нам, Дима. Остальные пускай ждут. Позже и с ними разберёмся.
Минут через пять мы оказались в небольшом домике сторожа. Я, Андрюха Боков и Стас Циммерман. На немца, кстати, он совсем не похож. Больше на татарина смахивает. Наглого такого татарина, лет тридцати от роду.
— Меня в поджоге подозреваете? — с ходу пошёл в атаку Стас. — Я пожар тушил, если вы по мне не заметили. И активнее всех, если вам об этом не сказали. А то что я не видел никого, так на это у меня причина имеется. Спал я на капоте погрузчика! Пообедал и спать лёг. Проснулся уже когда всё гореть начало.
Андрюха подошёл к Стасу, схватил его за руку и усадил на неширокую лавку. Сев напротив него на корточки, тихо заговорил:
— Мы не об этом тебя спросить хотели, Стас. Поинтересоваться хотели, не видел ли кого на территории до начала пожара. Но ты ведь сам себя сдаёшь, Стас.
— Я? — Стас вскочил с лавки и начал орать, активно жестикулируя. — Кого я сдаю? Я просто испугался. Рожи у вас такие, словно допрашивать собрались. Вы себя в зеркале видели? А меня? Видите ожоги? — он показал немного обожженные руки. — Я их на тушении пожара получил!
Эх, было бы установлено видеонаблюдение, было бы проще. Жаль, но бы мешает. Всё-таки это Светлое Будущее мерзопакостная контора. Вроде такие могучие, а такой ерундой занимаются. Портят нам настроение и бюджет. На большее они не способны, что ли?
— Вот что мне с тобой делать, Стас? — спросил Андрюха, присев на лавку. — Вить верёвки из тебя начать или сразу пристрелить? Я ведь знаю наверняка, что ты замешан в поджогах. Отпустить — не отпущу. Кто ты мне? Сам знаешь, что никто. Я ведь имя твоё совсем недавно узнал, не говоря об остальном. Сегодня ты есть, а завтра уже нет. Нравится такой расклад?
Стас, побледнев, ответил:
— Клянусь вам, мужики, к поджогу я не имею никакого отношения…
— Да что мне твои клятвы? — Андрюха подпёр голову рукой. — Клятвой бюджет не заткнёшь. Клятвой народ не задобришь. Нам нужен козёл отпущения. Это ты понимаешь?
Я понял к чему ведёт Боков и решил не мешать. План имеет право на жизнь. Если Стас испугается, то может предложить сотрудничество. Нас такой вариант устраивает.