Четверо снова пристегнулись ремнями к своим креслам-лежанкам. В четыре часа двадцать три минуты в их каютах снова загорелись индикаторы. В последний раз под ними проплыл огромный земной диск. В последний раз они видели знакомую планету с ее континентами, морями, городами, лесами и облаками. В точности через десять секунд эти контуры сотрутся. Большая равнина растает, Земля постепенно предстанет в своей шарообразной форме. Но и этот шарик должен был уменьшиться, представиться взгляду таким же крошечным, как все звезды. Никто из четырех еще никогда не видел планету такой. Они были полны надеждой, в то время, как часы безжалостно отсчитывали секунды, оставшиеся до старта, и также в них было нетерпение и любопытство пот отношению к тому, что им теперь предстояло.
Еще шестьдесят секунд, пятьдесят девять, пятьдесят восемь…
— Двое из нас однажды стартовали с околоземной орбиты, но зажигание было произведено на десять секунд позже, — нарушил Джефсон напряженную тишину, воцарившуюся на секунды, — Им нужно было лететь в направлении Луны.
— И что? — спросил Седрик.
— Они смогли скорректировать траекторию движения с опозданием.
— Мы стартуем с минуты на минуту, — сказал Массиму, — выгляньте, под нами сейчас находится Тихий океан.
Они выглянули на голубую поверхность, освещенную солнечным светом. Дамар хотел что-то сказать, но на секундомере, отсчитывавшем время до старта, выскочил ноль, и часы остановились. Одновременно до их кабин донесся шум. Двигатели запустились. Они почувствовали легкий толчок, далеко не такой сильный, как во время старта с Земли, но достаточно резкий, чтобы снова вернуть им незначительное чувство тяжести. Полет во Вселенную начался.
Траектория полета «Йоханнеса Кеплера» теперь больше не вела к Марсу. Первоначально космический корабль должен был приблизиться к красной планете на расстояние немногим больше, чем на расстояние от Земли до Луны. Теперь они приближались к Марсу лишь на расстояние до шестнадцати миллионов километров. Это все еще оставалось относительно большим приближением, если подумать о том, что эта соседняя планета Земли может приблизиться к ней, в лучшем случае, на пятьдесят миллионов километров. Таким образом, ученые еще надеялись несмотря на измененную траекторию, получить важную информацию, но прежде всего разгадать тайну странного спутника — Фобоса.
Должно было пройти еще немало времени, когда можно было выполнить эту задачу. Команде предстояли месяцы ожидания и неведения, дни, время которых еще не было подсчитано и листки календаря которых были совершенно чисты.
XVI
«Дайте мне точку опоры, на которую я могу ступить, и я переверну мир!»
Более чем две тысячи лет назад Архимед сказал эту фразу. Он знал, что такой точки опоры во Вселенной не существует, что все в этой бесконечности — движение, энергия. Луна и Земля вращаются вместе вокруг центра тяжести, обе вместе с планетами вокруг Солнца, а оно опять-таки со всеми планетами вокруг центра системы Млечного пути, звездная семья которого насчитывает по оценкам более сотен миллиардов светил. Но и эти вращающиеся звездные облака немыслимой протяженности — всего лишь точка в бесконечном пространстве; они блуждают вокруг еще большего центра, и нет конца этому движению.
Новая частица энергии, новая звезда в космическом пространстве, «Йоханнес Кеплер», двигался всего несколько недель в этой бесконечности, у которой не было ни верха ни низа и в которой у времени были свои законы.
Для Седрика, Дамара, Джефсона и Массиму Земля уже уменьшилась в размерах, стало такой, какой была в их памяти Луна; само ночное светило предстало перед ними теперь размером со светящийся теннисный мяч. Они все еще удалялись с возрастающей скоростью от знакомой местности. Не будь надежного ведущего луча между ними и Землей и не лети «Кеплер» под управлением точной электронной программы, то их цель была бы недостижимой. Они бы потерялись в этом мире путанных движений и сложных соотношений силы тяжести. Даже произвольное и непосредственное возвращение на Землю было бы невозможным.
Потребовались огромные технические издержки и штаб ученых, чтобы создать математические предпосылки для полета.
Но эти четверо не думали о возвращении, несмотря на то, что прошли недели. Они летели и летели, но они едва замечали собственное движение. Словно «Кеплер» неподвижно застыл в пространстве. Только на осциллографе, который отображал их курс, и еще по уменьшающейся Земле они еще могли воспринимать свое перемещение.