— Я ему сейчас покажу, — пробормотал Джефсон. Он вылез. Седрик последовал за ним. Дамар сидел в саду. Джефсон встряхнул его.
— Прекрати петь, Дамар, — приказал он.
— Почему? Это не запрещено.
— Мы запрещаем это тебе, — озлоблено крикнул Джефсон, — хватит выть. Я думаю, он напрашивается на спор, Седрик. При этом он даже не может петь, он кряхтит словно сова…
Джефсон замолчал, когда Дамар посмотрел на него с упреком.
— Почему ты все время торчишь здесь? — спросил Седрик немного примирительно. — Почему ты не идешь в свою кабину? Зачем ты думаешь ученые выдумали эту карусель? Или эта проклятая невесомость доставляет тебе удовольствие?
— В всяком случае, похоже на то, — сказал Джефсон, — он сидит там словно заклинатель змей.
На спине и на задней части одежды были вшиты металлические полосы. По космическому кораблю везде были размещены магнитные пластины. Если они опирались или садились на такую вставку, их тело прочно фиксировалось. Дамар сидел на таком месте. Он сложил руки на груди; верхняя часть туловища качалась из стороны в сторону. Было похоже на то, словно он совершал ритуал. Он не отвечал. Его лице было странно задумчивым.
— Я тебя кое о чем спросил, — сказал Седрик.
Он хотел дружественно потрясти Дамара за плечо, когда он заметил кое-что. Дамар держал между коленями маленький целлофановый пакет.
— Ты только посмотри на это, Генри, он играет с нашей землей.
Дамар позволил Седрику взять пакет.
В нем было две горсти земли, обычный песок, старательно упакованный перед стартом, который они взяли с собой,
— Вот тебе его спокойствие и превосходство, — пробормотал Джефсон, — все лишь напускное.
Седрик осторожно открыл пакет. Он потрогал кончиком пальца еще немного влажный песок, затем и Джефсон тоже потрогал землю.
— Это хороший грунт, — сказал Дамар, — на нем выросло бы все, что угодно. Даже наши водоросли. Нам нужно взять пару-тройку из питательной жидкости и попытаться вырастить их на этой земле.
— Неплохая идея, — сказал Седрик.
Генри Джефсон тоже был в восторге от этого, и они в этот момент не подумали о том, что эта идея была неосуществимой. Водорослевые культуры в лаборатории, которые обеспечивали их кислородом, подпитывались специальной жидкостью. Эта жидкость находилась в пластиковых пакетах, из которых она не могла вытечь. Неприхотливые водоросли росли бы и в увлажненной земле, но для этой земли не было никакого резервуара. Она бы высохла через несколько дней и при малейшем сотрясении корпуса корабля парила бы по космическому кораблю словно скопление микрометеоритов. Они об этом не думали.
— Я уже пару раз держал в руках это землю, — сказал Дамар, — никто из вас не заметил этого. Вы не замечаете многих вещей.
— Что мы не замечаем?" — недоверчиво спросил Джефсон.
— Многое, — задумчиво ответил Дамар. — Я мог бы рассказать вам одну историю, и, возможно, я это однажды и сделаю.
— Что за историю?
— Вот именно, историю. Она особенно заинтересует Седрика. Но я ничего не скажу. Потом, Седрик, когда мы их найдем. Сейчас этот момент еще не настал.
— Он важничает, — проворчал Седрик. — Может быть ты можешь хотя бы намекнуть?
— Нет, я не буду намекать. Почему вы вообще не хотите, чтобы я пел эту песню?
— Посмей только! — воскликнул Джефсон.
— Кто бы смог выдержать это долго? Постоянно один и тот же напев и постоянно один и тот же дурацкий текст…
— Вы плохо слушаете, — сказал Дамар, — и особенно ты, Седрик.
— Почему, особенно я?
— Потому что в этом тексте попадаются слова, значение которых ты так хочешь узнать.
Пухлые губы Дамара насмешливо дернулись, когда он увидел удивленное лицо своего товарища.
— Да, Silap hati. Разве ты не хотел однажды узнать, что значат эти слова? Я знаю это.
— Это подло, — сказал Седрик, — тогда ты сказал мне, что их нет в вашем языке, и важничал как индюк. Так что значат эти слова? Или это тайна?
Дамар стал серьезным, когда он ответил:
— Нет, Седрик, это не тайна. Извини, если я был грубым. Пожалуй, мы все немного изменились. Но есть порой вещи, которым просто нет места в нашем мозгу. Они сидят в груди, и их нельзя вырвать оттуда. Единственный доктор, который может нам помочь — это время. Мне этот доктор помог. Понимаешь, Седрик? Во время этого бесконечного путешествия я смирился со всем. Теперь я понимаю многое из того, что не мог понять прежде…
Седрик и Джефсон переглянулись.
— Извини, Дамар, насчет времени ты прав, — мягко сказал Седрик, — но ты говоришь немного запутанно — мы не понимаем ни слова. Ты хотел сказать мне, что значит Silaphati.