Честно говоря, я устал, продрог и замёрз и предпочел бы остановиться в гостинице или на худой конец в постоялом доме, но не выполнить просьбу Саймона я не мог. Странно, что у вампира остались близкие люди у которых он помнил, но не говорил целых два года, а может и больше. Они считают его мертвым, уже оплакали и похоронили, а теперь он собирается просто появиться на пороге и спросить «как дела?»
— Пожалуйста, не говори Норе о том, что со мной случилось. Я не хочу, чтобы она знала. Это может подвергнуть ее опасности.
Еще лучше. Ладно, мне все равно. Это его семья, и он имеет право проявлять заботу о ней. Что касается моих родных, то я навел справки о них, когда учился в Твене. До того, как стать вампиром, я принадлежал к довольно знатному роду, но, после смерти матери, отец почти перестал выходить из дома. Вскоре после нее умерла моя сестра, а я сбежал с сектой Великого духа. К тому моменту, как ко мне вернулась память, не стало в живых и отца. Поместье досталось по наследству моему младшему брату Лердану, который жил там теперь со своей молодой женой.
Объявляться я не стал. Кем бы я являлся для них, тенью трудных времен? Непутевым родственничком, пришедшим, чтобы нарушить мирный уклад жизни? Если я восстановлю фамилию, не будет ли брат видеть во мне угрозу — и потому единственным выходом для меня было навсегда остаться Омни.
— Здравствуйте, — госпожа Нора, — я замялся, стоя на пороге. Домик, где раньше жил Саймон, был небольшим, без сада, но выглядел изящно, и, пожалуй, несколько вычурно.
— Кто вы? Вы, должно быть, были в пути всю ночь… — я не почувствовал любопытства в словах Норы. Так, вопрос лишь ради того, чтобы сказать что-то. Девушка выглядела глубоко озабоченной и явно не моим приходом. Тем не менее, она старалась быть приветливой: впустила меня, тут же вручив огромное полотенце в которое я с удовольствием укутался весь с головы до ног. Конечно, я не рисковал подцепить простуду, но дрожать весь день не в силах согреться мне бы не хотелось.
Мы зашли в комнату, пожалуй, даже слишком просторную для такого маленького дома. На стенах были развешаны многочисленные полотнища изображавшие моря с маленькими корабликами и горы, покрытые альпийскими лугами. Написаны они были не слишком искусно, даже схематично, возможно, рисовал их ребёнок. Впрочем, детского смеха слышно не было.
— Вы голодны, устали? — не дождавшись ответа, Нора начала собирать на стол горячий завтрак, состоявший из картошки и мяса.
Я не мог поверить, что передо мной девушка, практически моя ровесница. Та доброта, которая покрыла сеткой улыбчивых морщинок ее глаза, и та забота, что читалась в каждом ее движении, состарили ее раньше времени. Ее красота потускнела вместе с медью ее волос, таких же, как когда-то у ее брата. Я всегда думал, таким светлым созданиям как эта девушка должна быть уготована лучшая жизнь, но… С каких пор в мире существует справедливость? Она угасала в полупустом снежном городе из года в год заботясь о тех, кто в своей самонадеянности решил побороться с самой природой.
— Неужели вас взяли в охотники в таком юном возрасте?
— Я кажусь младше чем есть на самом деле.
Я усмехнулся. Интересно что я буду отвечать на этот вопрос через сто лет. Магическая заморозка, эльфийская кровь — в Дэйверии много путей быть условно бессмертным. И всё равно слишком юн. Будь ты проклят, Повелитель.
Этой ночью мне приснился очень странный сон, как будто мои руки и ноги недвижимы, а на грудь давит тяжесть, и я лежу, не в силах пошевелиться, и ловлю собственное дыхание. Вздох за вздохом, единственный звук, который я слышу, это свист воздуха в легких и стук собственного сердца. Ужасающий холод…
— Упыреныш.
Ничего. Лишь жесткая, влажная от пота простынь приютившего меня дома, да тусклый свет луны, заглядывающей в окно.
========== Часть 6 Дух больницы ==========
Внезапная оттепель словно вдохнула жизнь в небольшой городок, построенный вокруг больницы. Люди ходили по улице, оживленно беседовали, смеялись, и я как дурак вертел в руках чашку с чаем, прислушивался к голосам за дверью и улыбался. До меня наконец дошло значение моего сна — это был не просто кошмар. Лан, где бы он ни был, жив.
— Это точно был он, только он так называет меня.
— Кстати почему? — Не разделял моей эйфории Саймон. Видимо присутствие сестры заставляло его нервничать, — Он же вроде хорошо к тебе относится.
Я не смог удержаться и хмыкнул. Где-то наверху завозилась Нора.
— Лан это Лан. Упыреныш для него значит «малыш вампир», а щенок — детеныш собаки, маленький член гильдии. — Я покрутил в воздухе жетон с изображением собачьей головы. — Это ласковые прозвища. И да, он действительно не улавливает разницы.
— Господин Омни, с кем вы разговариваете?
— Нора уже спустилась по лестнице и смотрела на меня из дверного проема, немного бледная после суток и похожая на призрака в своей старой шали.
— Беседую сам с собой, — усмехнулся я. — Знаете, человек, которого я люблю, дает мне весьма сомнительные клички.
Нора просветлела и широко улыбнулась мне. Хоть что-то перестало быть странным после моей жалобы. Затем она вдруг резко погрустнела. Видимо вспомнила что-то, что ее расстраивало и злилась, что позволила себе веселиться.
— Нора с вами всё хорошо?
— Да, то есть нет, господин Омни. — Ее щеки вспыхнули, — Вы говорили, что вы охотник так ведь, и что вы друг Саймона…
— Интересно, что она задумала?
— Всё верно госпожа Нора. Вам нужна моя помощь? — Она кивнула и объяснила проблему: в больнице стало слишком много смертей. Умирали в основном тяжелораненые охотники и все они находились в тяжелом состоянии, но всё же большинство из них по ее мнению могли бы быть живы. Кто-то или что-то пожирало жизни ночью, по крайней мере так думала Нора.
То, что она рассказывала могло быть как простым совпадением, так и работой демона, потому, я остался ещё на один день. Заодно решил проверить всех жагеров, чью личность не могли установить… Вдруг.
К увиденному я оказался не готов. Неопознанцев было немного, от силы две палаты, но их состояние было ужасно. Почти все они мучились или были безумны. У многих страшные, неизлечимые уродующие раны. У одного из них вместо лица кровавая каша, с лишь угадывающимся контуром глаза.
— Они все поправятся. — Нора уверенно погладила рукой одноглазого охотника. -Когда он будет в лучшем состоянии, мы перестанем держать его во сне, и тогда узнаем имя, и одним неизвестным станет меньше. Если только вы разберетесь. Мы вообще-то уже отменили лекарство ещё утром, но пока он так и не пришёл в себя.
Я наконец понял в чём дело. Эта смелая маленькая девушка, без страха прикасавшаяся к открытым ранам, отдала себя больнице. Пожертвовала свою жизнь, чтобы спасти как можно больше, ничего не прося взамен. Надеюсь она поступила так из-за своих собственных убеждений, а не из-за судьбы брата.
— Как я и говорил вы можете на меня рассчитывать.
Наступление вечера пришлось ждать долго. От запаха крови в корридорах слегка мутило. С пациентами встречаться я не хотел. Вампир-защитник, какая насмешка над их состоянием.
В конце-концов желая скоротать время, я спустился в подвал где работала Нора. И увиденное там уж точно не соответствовало моим представлениям об обязанностях лекаря крупной больницы.
— Что вы делаете?
Девушка сидела за столом, держа пробирку с кровью над чашей с пылающими угольями. Вопреки здравому смыслу жидкость не кипела и не сворачивалась. Вместо этого неярко светилась, переливаясь завихрениями.
— Это новая разработка, — ее голос стал необычно тверд. — Если вы знали Саймона, вы должны были помнить отвратительные слухи которые ходили вокруг его смерти. Так вот мне плевать на это, господин Омни, для меня он всегда был и остается героем и я…
Это иная методика. Мы обогащаем кровь магией и потом вводим ее пациентам. Раньше нам удавалось получить потрясающие результаты. И это одна еще одна причина, почему я так прошу вас разобраться с этими смертями неофициально. Исследования должны быть чистыми, и тогда возможно нам удастся спасти много жизней.