Кейна было надежным. Когда любимый сын короля взойдет на трон под именем Миддосрон III, новый король будет весьма доволен тем, что дела Андалара ведет Кейн, чего тот и желал.
Кейн допил бренди, откинул массивное тело на спинку кресла и погрузился в размышления о прошедшем годе. То был стремительный, даже по меркам Кейна, взлет к власти, но тогда Андалар представлял из себя плод, созревший для сбора, и Кейна мало волновало, что его путь оказался настолько шаблонным, что получился скучным.
Почти год назад Кейн пришел в Андалар на службу в качестве капитана отряда наемников. Успех в битвах привлек к нему внимание короля, и взлет до должности командующего армиями города-государства последовал быстро. Пограничные войны Андалара завершились победоносно, и Кейн воспользовался благосклонностью короля, поднявшись до высшей должности при королевском дворе. Правильное назначение неких тайных эликсиров, известных Кейну, вернуло престарелому королю энергию и мужскую силу, обеспечив Кейну влияние на Луйстерена. Случившееся затем было делом искусного государственного ума: после того, как главных соперников Кейна уличили (стараниями Кейна) в организации заговора против короля, его взлет до должности верховного министра стал так же неотвратим, как и скорая смерть короля.
Хотя такое положение едва ли было Кейну в новинку, он испытывал определенную гордость за свое достижение, ведь никогда прежде в андаларской структуре власти чужеземец не взлетал так быстро и так высоко. Так как Андалар был древнейшим и величайшим из разрозненных городов-государств, обладавших властью сюзеренов над этим опоясанным джунглями регионом, — пускай сему гордому наследию и сопутствовали выраженное помешательство на традициях и непримиримая ксенофобия, — он владел несметным богатством, накопленным в королевской казне за века. Кейн лениво тешил себя планами в отношении пользы, кою он мог бы извлечь из щедрости Андалара, когда в его покои влетела Хаин.
Младшей жене Луйстерена не исполнилось и четверти тех лет, что прожил ее царственный супруг. Хаин была стройной, ростом чуть ниже шести футов Кейна, но тело ее не было ни мальчишеским, ни подростковым. Ее фигура имела пропорции точь-в-точь как мраморная богиня, при этом она двигалась с грацией танцовщицы, — ибо прежде она была танцовщицей в храме Ингларна. Она обладала редкой комбинацией ярких зеленых глаз и блестящих черных волос. В данный момент ее длинные волосы растрепались, эльфийские черты полнились унынием и отчаянием. Кейн удивился ее слезам, ведь во время их тайных свиданий Хаин не проявляла ни малейших признаков привязанности к мужу.
— Ты знаешь? — спросила она, в вихре шелка попадая в его объятья.
Кейн поразился безжизненности ее тона. В его личных покоях подобное поведение было ни к чему. — Мне сообщили, что на рассвете он еще глубже впал в беспамятство. Когда жрецы минуту назад начали свой проклятый кошачий концерт, я выпил за твое вдовство.
Хаин издала под бородой Кейна сдавленный звук, обхватила руками его бочкообразный торс. — Если бы только он смог выдержать этот последний приступ жара. У нас бы оставалось еще много ночей, у которых мы урвали бы часик экстаза.
Кейн понимающе засмеялся. — Нет, конечно, приличия требуют благоразумного периода траура, но потом…
Она прервала его смех поцелуем. — Одно, последнее объятье, любимый! Они придут за нами через минуту.
— О чем ты говоришь? — начал Кейн, вдруг осознав, что ее отчаяние слишком непритворно.
Но они уже пришли за ними.
В личные покои Кейна в кричащих мантиях оттенка пламени, друг за другом вошли жрецы Ингларна. Их лица под черной, как сажа, ритуальной траурной раскраской были бледны; по их выражениям, когда они уставились на пару, трудно было что-либо прочесть.
— Ступай, Возлюбленная Короля, — протянул их глава. — Твой господин призывает тебя, чтобы жить с ним во дворце Ингларна, в Раю для Избранных.
— Я дал приказ, чтобы меня не беспокоили, — проворчал Кейн, теряясь в попытках что-то понять. Его личная охрана — люди, все отобранные им самим, — должна была вышвырнуть этих дураков с порога, но на сигнал тревоги, поданный посредством секретных устройств Кейна, ответа не последовало. Но взгляда, брошенного за дверь, хватило, чтобы увидеть, как солдаты Кейна спокойно покидают свой пост.