— Ужасный день, да? — спросил я.
Амелия послала мне взгляд.
Было около десяти утра. Мы завтракали в маленьком кафе на центральной улице, просто потому что я неожиданно понял, что неполноценное питание — огромная проблема нового тела. Да и посидеть, помаячить лишним не будет.
Это был второй день страданий Амелии; вчера мы так и носились до середины дня прежде чем мои ноги начали протестовать; Альберих и нагрузки? Хаха, несовместимо. И всё же, на следующее утро я снова потащил Амелию в Кальеброн. В конце концов пришлось купить ей пару вещей — недешёвых, следует заметить, а за местные духи и вовсе можно отдать почку.
Итак, на сегодня я её умаслил. Всё равно был должен — вот и отплатил.
Весь прошлый вечер я изучал местную религию. Аж голова начала гудеть; и всё же, я постарался уместить в голове самые важные детали. Верили в этой стране как бы в бога, но, с другой стороны, и не в него вовсе.
Странная ситуация: ровно тысяча четыреста семьдесят шесть лет назад (тогда-то и началось новое летоисчисление) Богиня, создавшая человечество, даровала людям магию. Здорово, просто потрясающе. Уже на этом этапе я задался вопросом, почему кто-то батрачит таким интереснейшим образом, а поклоняются всё равно Двенадцати.
Ладно, продолжаем.
Магию-то людям дали не просто так, а потому что они не единственные обитатели мира. Они тут, в общем-то, были самыми слабыми: маленькими, слишком хилыми по сравнению с другими существами, да ещё и болезненными и привередливыми к питанию. Проще говоря, неудачно у Богини получилось: её драгоценные люди быстро оказались внизу пищевой цепочки и на грани вымирания.
Ну и, как полагается, помимо Богини был и Бог. Тот самый гад, который накидал в мир смертоносных тварей; он посмотрел на людей и понял, что от слабого звена лучше избавиться — они ему всё равно никогда не нравились. По его указке другие существа (какие? Да кто их знает) начали теснить человечество.
Магия проблему не решила; людей было мало, новые силы они только обрели — в общем, ни одна проблема по щелчку пальцев не решается. Но вот объявились двенадцать смертных, которые были несколько… лучше других. Дальше всё стандартно: якобы глубокие цитаты про единство и защиту людей, бла-бла-бла, человеческое государство в безопасности.
Но потом они, естественно, померли, а в честь них основали церковь. И я, конечно, всё понимаю, но объект всё же выбрали не тот. У вас есть Богиня, даровавшая магию (настоящее доказательство существования!), а вы решили, что двенадцать самых лучших магов своего времени святее, чем она?
Всё это было слишком стандартно. Как будто попадание в фэнтези-мир автоматически запускает именно этот сюжет; никто не придумал ничего оригинальнее? Я и так мирюсь с идиотизмом вокруг себя! Люди под натиском нелюдей и чудесные спасители, конечно. Можно было и не читать — просто поотвечал бы наугад, если бы кто спросил. Это наверняка бы сработало!
Самое худшее в том, что даже я, человек, никогда не интересовавшийся темой магических миров, понимаю, что попал в место, полностью скопированное со всех произведений массовой культуры.
Это уже даже не смешно!
И даже не всё. Конечно же, есть очень фэнтезийное обстоятельство. Умирая (интересно, от старости?) Двенадцать завещали, что однажды переродятся. Если быть точнее, раньше, чем с их смерти пройдет полторы тысячи лет. Сколько там осталось? Да кто его знает, но явно чуть-чуть. Ясно, почему активизировался какой-то культ. Зашевелились в предвкушении.
Зачем Двенадцати вообще реинкарнировать, и что это будет значить для людей? А кто его знает. Только руками развести и остаётся: полная бессмыслица.
Я сердито наколол на вилку кусок бекона. Давненько я не чувствовал такого разочарования.
— Что вы делаете? — поинтересовалась Амелия.
— Чувствую себя самым мудрым человеком на всём континенте, — пробурчал я. — Забудь. Так ты правда веришь в перерождение этих Двенадцати?
Последний вопрос я произнёс шёпотом; не похоже, что нас кто-то подслушивал, но лучше бы этому остаться между нами.
Амелия покачала головой.
— У меня нет причин не верить в их историю, но я не совсем понимаю, как работает перерождение, — ответила она, тщательно обдумав ответ. — Вы явно знаете об этом больше. У меня были некоторые мысли.
Мысли, да? Что, намекаешь, что я — один из Двенадцати? Ожидаемая, но досадная ошибка. Я не реинкарнировал, а переселился, и я уверен, что между этими терминами должна быть огромная разница.
Ну и, в конце-то концов, несмотря на собственную историю (признаться довольно невероятную), поверить в то, что дюжина древних магов переродится… Ну не знаю. Даже если они это сделают, вряд ли кто-то действительно узнает. Разве не в этом смысл перерождения? О воспоминаниях и речи не было.
Ай, сижу, строю из себя знатока. Я к этому всему отношусь только из-за идиотского брата. Приглядимся к культу, узнаем, чем они там занимаются и, возможно, прикончим моего старшенького — да и всё, остальные их дела вообще меня не касаются.
— Ну и что теперь? — снова заговорила Амелия. — Сегодня мы сделаем что-то полезное?
— Человек, получивший кучу непонятной чертовщины за полмешка золота, должен молчать, — фыркнул я. — Я пошёл на подкуп, ожидая, что он сработает. Итак, вчера мы пару раз прошли мимо фонтана на той самой площади, а сегодня идём ловить зазывалу.
— Зазы…валу?
— Ну кто там из культа Двенадцати ошивается? Нам же нужно вступить. Ты же помнишь нашу легенду?
Я потратил на продумывание нашей якобы жизни некоторое время — конечно, не без помощи Амелии. Грех не воспользоваться: всё равно же спросят, кто мы, да откуда такие взялись. И что-то мне подсказывает, что это будет не последний раз, когда выдуманная жизнь Алекса Эддерли пойдёт в ход.
Ох уж эта жизнь в мире без удостоверений личности. Жителей этого мира, похоже, вообще ничего не смущает.
Мы покинули маленькое кафе; Амелия с тоской (очевидно, специально) глянула на выставленный на витрину торт, который ей не купили. Она оказалась ещё той сладкоежкой; только вот мне бы не хотелось, чтобы в самый ответственный момент её стошнило от непомерного количества сахара, который она в себя впихнула.
Она явно отрывается, зная, что я довольно щедр с ней, да? Просто не могу заставить себя снова держать кого-то в ежовых рукавицах. Я только избавился от нервного тика — хочется пожалеть свои нервишки, пока это возможно. Держу пари, это всё из-за попадания в какой-то слишком добрый мир. Удивлюсь ли я, увидев здесь метафорических розовых пони вполне живыми и настоящими? Уже не уверен.
Но, честно говоря, не дай бог.
Итак, я всё больше укрепляюсь в мысли, что всё происходящее — предсмертное видение, сгенерированное моим мозгом и отчаянной потребностью в отдыхе, а вся эта история с Мапелем и культом — слабый отголосок проблем из прошлой жизни.
Сегодня было облачно. Прохлада была приятной; кто-то из прохожих изредка ёжился, но я был доволен такой погодой. В зданиях академии было душно, а вечно торчать на солнце я не люблю; к тому же, маленькая хмурость на небе очень даже располагает к работе.
Благодаря немного ухудшившейся погоде зевак стало меньше. Это было нам только на руку — ни Амелия, ни я не знали, как будет выглядеть человек из культа, и как с ним вообще встретиться. Возможно придётся высматривать знак на одежде… Ну и работёнка! Это тебе не сравнивать цель по фото.
Мы приблизились к фонтану; Амелия присела на бортик и вперилась взглядом в людей, собравшихся на маленькой площади; она бегло осматривала каждого из них, толком не зная, что искать. Кошка на охоте.
Я покрутился на месте. Возможно, стоит искать одиночку. Наверняка самого стрёмного; знаем мы, как это работает. Станет ли нормальный человек стоять на одном месте целый лень, надеясь, что кто-нибудь заинтересуется вступлением в культ и найдёт его?
Тоже мне, вступительное испытание.
Ладно, это заняло куда меньше времени, чем я думал. Я убедился, что Амелия смотрит издалека, и подошёл к молодому человеку — почти мальчику в смешных круглых очках. Рыжий, конопатый, со смешной стрижкой — казалось бы, что в нём подозрительного?