- Ты... Это про тебя писали в той газете? - прошептал он. Его подруга непонимающе подняла голову вверх и тихонько вскрикнула.
- Да, - раздался голос. Холодный и бесстрастный, он звучал отовсюду, словно говорила сама тьма.
- Кто ты? - из последних сил выкрикнул юноша, чувствуя, что его сердце вот-вот вырвется из груди.
Тень на мгновение исчезла, но тут же очутилась прямо перед парочкой. Она бесшумно вошла под слабый свет фонаря и её наконец-то сумели рассмотреть. Пожалуй, многие монстры из фильмов выглядели куда менее леденящими душу.
Оно было облачено в полностью чёрный костюм, только на плечах было что-то вроде накидки из болотно-зелёных нитей, окаймляющих дьявольский фиолетовый камень. На маске в пол-лица красовались треугольные звериные уши, трепещущие на ветру. Глаза существа горели зелёным пламенем, в приоткрытом в злобной усмешке рту поблескивали длинные клыки цвета мёртвого тела. Лёша, сам того не желая, перевёл взгляд на руки монстра, и словно ком застрял в его горле. Острые, как клинки, когти оставляли глубокие царапины на старых кирпичных стенах.
- Кто я? Я - Тьма. Я - Ночь. Я - Дикая Кошка.
Глава 14. Во имя Сета!
«Месяца два назад мы с вами впервые встретились с Дикой Кошкой, но до сих пор никто так и не понял, что же она представляет для города. Очевидцы описывают её по-разному, но у всех рассказов есть общие черты: стоит в тени, ярко-зелёные кошачьи глаза, чёрный костюм, треугольные уши. Неизвестно, воздействовали ли на зрителей гипнозом или галлюциногенным газом. Одно ясно точно и наверняка: Дикая Кошка - не герой. Нам не удалось выяснить, помогала ли она людям или наоборот, вредила им. Вот что по этому поводу думает...»
В ярости скомканная газета с невероятной точностью полетела в урну. Молодая девушка с волосами цвета спелой пшеницы раздражённо ударила кулаком по старой, облезлой деревянной стене и обернулась. Двое немолодых мужчин, похожих, как две капли воды, стояли, не шелохнувшись. Разъярённая женщина по очереди заглянула каждому из них в глаза.
- Так вы хотите сказать, что никто из вашей великолепной армии ещё не нашёл ни малейшей зацепки, где и кто она? - в её голосе звучало столько яда, сколько хватило бы на убийство довольно здоровой лошади.
- Нет, госпожа. Что-то блокирует чутьё наших разведчиков, - бесстрастно ответил один из близнецов, и в его голосе прозвучали металлические нотки.
- Не волнуйтесь. Совсем скоро мы выследим её и приведём к вам, - в тон брату проговорил второй.
Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Троица стояла в небольшой комнатке, обставленной в классическом славянском деревенском стиле: деревянные лавки, пол и стены обиты дубовыми досками, над входной дверью висит букетик пижмы - амулет, защищающий от сглаза. А ещё повсюду, просто повсюду были ковры, они висели на стенах, покрывали пол, некоторые даже свисали сверху, слегка напоминая натяжные потолки. Очень милая и уютная крестьянская обстановка, однако из неё выбивалась громоздкая железная дверь, очевидно, ведущая в другую комнату. Внезапно из-под половиц деревянного пола раздался тихий крик, вопль отчаяния. Девушка усмехнулась жёсткой, злобной улыбкой.
- Так-так-так! Кажется, у нас только что появился новый солдат.
Один из близнецов наклонился и закатал толстый пушистый ковёр. Под ним оказался деревянный люк с огромным металлическим кольцом-ручкой. Второй парень ухватился за это кольцо и, с силой потянув его, поднял крышку. Внезапно что-то очень маленькое и прозрачное упало на пол. Один из братьев, тот, что открыл проход в подвал, заметил этот предмет и быстро поднял его, а затем последовал за остальными.
Дама и мужчины спустились по лестнице в холодное подземелье. В отличии от всего остального дома, оно было сделано в стиле «безумного учёного»: повсюду металл, несколько гигантских склянок и пробирок на железном столе, странные, тихонько попискивающие, приборы у стен. Девушка подошла к непонятному экрану и нажала на нём несколько кнопок. Внезапно, стена, которая казалась такой плотной и массивной, раздвинулась в стороны.
Взгляду людей предстали несколько рядов исполинских клеток. В каждой из них, скрючившись, сидел человек в белой одежде, чем-то напоминающей больничные пижамы. Никто из них не шевелился, однако все были живы. Худые, грязные, у многих на лице виднелись синяки, язвочки, незажившие раны, гниющие шрамы. Словно прочных решёток было недостаточно, шея каждого из пленных была прикована к стене толстой цепью с тяжёлым на вид ошейником. Сам воздух в тюрьме, казалось, был пропитан страхом и всепоглощающей болью.