Беженка резко отшатнулась от чудовищного отражения, протёрла глаза, с надеждой и недоверием во взгляде посмотрела на руки. Когти медленно исчезали, превращаясь в обычные грязные человеческие ногти. Череп снова негромко затрещал, убирая нечеловеческие уши. Во рту постепенно освободилось немного свободного места и зрение слегка ослабло, не сильно, но заметно. Обратное превращение прошло быстро и не причинило абсолютно никакой боли. Было только совсем чуть-чуть неудобно и непривычно, хотя и, если честно, довольно приятно. Эта трансформация напоминала то чувство, когда встаёшь утром, потягиваешься, думаешь о предстоящем трудном дне в школе, а потом тебя озаряет - сегодня же каникулы! Девочка помнила, каково это было, пока родители не начали пить снова. Что заставило их так перемениться? Они никогда особо не любили свою дочь, но было время, когда её хотя бы не избивали до крови за каждую провинность.
Вдруг сильный ветер принёс запах реки и камня, развеяв грустные мысли, как облако серого дыма. Сейчас нужно было заботиться о другом. Оля закрыла глаза и слегка приоткрыла рот. Так запахи стали распознаваться намного лучше, словно на верхнем нёбе находились какие-то обонятельные железы, которых у людей, как ни странно, нет. Ветер немного усилился, теперь можно было различить аромат деревьев, машинного масла и всего-всего, что находилось с подветренной стороны города. Девушка без труда определила месторасположение того места, где она впервые почувствовала себя существом не человеческой породы, где очнулась после той вспышки храбрости, которая заставила её вонзить ржавые ножницы в руку Грагина - своего моста. Откуда-то она поняла, что кто-бы ни знал хоть что-то про эти превращения, он будет там. Ведь своей интуиции можно доверять, не так ли? Но странным было то, что интуиция в этот раз оказалась неимоверно сильной. Можно ли это приписать к стрессовой ситуации или самовнушению? Или это является ещё одним необъяснимым изменением? Как же много вопросов, и как мало ответов!
Ладно, сейчас нужно было сосредоточиться на кое-чём куда более важным - необходимо было добраться до каменного моста. Вот только идти по улицам не получится - даже здесь, на крыше высокого здания, уловить аромат этого места можно было только с трудом, что уж говорить о лабиринте запахов, захватившим нижние уровни города! Значит, придётся перебираться по верху. Другой вопрос - каким образом это осуществить, если расстояние между зданиями не меньше двух-трёх метров?
Девушка весело усмехнулась, её с головой захлестнула непонятная волна смелости и азарта. Оля медленно отступила к противоположному краю крыши и одним рывком бросилась вперёд. Где-то на середине пути она нагнулась, коснулась шершавой поверхности крыши руками и побежала дальше на четвереньках. Как бы странно это ни звучало, но такой способ передвижения оказался непредсказуемо удобным. Когда до края дома оставалось всего ничего, где-то три сантиметра, беженка прыгнула, с силой оттолкнувшись ногами. Страх отступил перед осознанием своих безграничных возможностей, зазвучал тихо-тихо, а потом его и вовсе заглушил сильный ветер.
Край крыши соседнего дома приблизился со скоростью молнии. Девочка ловко выпустила когти и без проблем зацепилась ими крошащийся цемент между покрашенными кирпичами . Отталкиваясь ногами, подтягиваясь, она очень скоро забралась на самый верх. Вой ночного ветра зазвучал в голове как гимн Свободе, и Оле вдруг ужасно захотелось петь вместе с ним.
Беженка запрокинула голову назад, благоговейно прикрыла глаза и, глубоко вдохнув ледяной воздух, завыла. Мгновенно выросшие клыки изменили тонкий и срывающийся от страха голос на непривычно громкий, но одновременно очень мягкий, переливчатый, такой, которому доверяешь в тот же миг, как только услышишь. Этот вой разнёсся по всему городу, однако не много кто мог его услышать. Звук охватил очень маленькую часть спального района, но он связался с сердцем каждого человека, затронул те особые струнки души, что связывают нас с предками, дал каждому почувствовать себя более свободным хотя бы на одну ночь. Гимн Свободе, Дикой Радости прозвенел в воздухе, и он был намного прекраснее, чем что-либо, сочинённое людьми за всё время их существования на Земле. Песнь ветра и так чудесна, а тут ещё добавился и глас человека и дикого зверя в одном. Эта первобытная музыка в буквальном смысле заставила воздух вибрировать от напряжения и ощутимой теплоты, исходившей, казалось, прямо из глубины трепещущего сердца.