"Ты и без этого красавица!" - наконец сказал то, что все никак не получалось, и ее руку, лежащую на моей, потянул к губам. Поцеловать, не испугав девушку другими, опасными для ее чести действиями.
Поцеловать не успел: в коридоре послышались шаги, без стука дверь распахнулась, и в комнату влетела улыбающаяся Юличка. Мы со Светой суматошно приняли соответствующее моменту положение.
"Вот вы где, голубки!" - внимательно нас оглядела, - "Вижу, что все у вас в порядке!" - погрозила мне пальцем, - "Не вздумай Светочку обидеть!"
"Даже в мыслях нет!" - улыбнулся нежданной проверяющей. Света ей тоже улыбнулась, но еще и склонила мне голову на плечо:
"Как мы смотримся?" - поинтересовалась у подруги, а вернее показала, что между нами есть какое-то доверие. Юля еще раз внимательно нас осмотрела, для Светы на полном серьезе выдала:
"Хорошо смотритесь. Ты ему головку на плечо, а он тебя тут же в кровать положить попробует!" - и уже мне погрозила пальцем, - "Смотри! Ты мужик опытный, а она пока несовершеннолетняя!"
Света при упоминании о кровати в испуге от меня отстранилась, на что эта чертовка с удовлетворением кивнула головой:
"Правильно сделала. И вообще, тебе на кровати сидеть с ним не стоит. Тем более целоваться. Мало ли что", - улыбнулась мне, знай мол меру, - "Ладно, с вами все понятно. Мешать влюбленным не буду!" - и из комнаты выскочила.
"Сейчас еще кто-нибудь прибежит!" - посмотрела ей вслед Света, - "Может, пойдем, погуляем?" Правильно, на всякий случай мне лучше от кровати держаться подальше. И что это со мной? Даже в мыслях не могу представить того, что раньше с другими девушками делал запросто!
По знакомому маршруту вокруг поселка бродили до утра, пока звезды не начали гаснуть. Зная, что ночью уже и прохладно, я в отряде захватил с собой легкую курточку. Когда стемнела, заставил Свету ее одеть, и остался в одной летней рубашке. Но и в ней не чувствовал прохлады! Достаточно было девушку обнять и поцеловать - этому она уже не противилась - и мне становилось жарко. Причем не только: тело, при жутком напряжении охватывала дрожь, голова начинала кружиться и переставала соображать. Уж не симптомы ли это маньяка? Все же находил в себе силы вовремя остановиться, начать разговор на нейтральную тему.
Пришла пора расставаться, и подошли к женскому общежитию. Света сама (первый раз!) обняла меня, глубоко вздохнула, и убила напрочь:
"Еще не знаешь, но завтра последний день, когда мы сможем увидеться. В пятницу заканчивается моя практика, а в субботу мы все уезжаем".
"Как последний?" - не мог я поверить в такое, - "Почему последний?" - не мог найти объяснение и этому, и лихорадочно пытался понять, что же мне нужно сделать, что бы ни первое, ни второе не случилось в реальности.
"И задержаться здесь не могу, девчата уже предупредили, что одну меня не оставят", - подняла голову, посмотрела мне в лицо и улыбнулась, - "на растерзание такому как ты опытному ловеласу!" Я же лихорадочно соображал, что можно сделать, что бы уже сегодняшний день - воскресенье то наступило - не оказался для нас последним. Хотя крайний вариант - сбежать в следующую пятницу после работы из отряда, попутным транспортом добраться до партии, в крайнем случае на товарняке, был уже готов. И черт с тем, как отреагирует Николай Федорович, если и заметит мое отсутствие на работе в субботу. Не представлял, как Света поедет на вокзал одна, как не поцелую ее возле вагона, не скажу слов расставания.
"Я обязательно приеду в пятницу! Что бы ни случилось! И обязательно провожу тебя на вокзал!" - потянулись друг к другу, и не могли не поцеловаться.
"У нас намечена вечеринка. Прощальная. Соберутся знакомые. Я тебя буду ждать!" - мы еще раз слились в поцелуе. И наверное он длился бы вечно, если бы звезды не погасли окончательно, а восток не заалел под лучами еще не видимого солнца.
Кто-то тормошил меня и называл по имени - Юра, Юра! - а Морфей никак не хотел отпускать. Но побудчик оказался настойчивым, и наконец я смог разлепить глаза. Склонившийся надо мной Коля с удовольствием заметил:
"Ну ты и спишь! Еле достучался!" - показал глазами на дверь, - "Тебя на улице девушка ждет. Вставай давай!"
Света пришла, кто ж еще! Я вскочил как ошпаренный, помотал головой прогнать остатки сонного наваждения, и побежал на выход. Возле дома стояла... Зина, улыбнулась, когда к ней подошел.
"Зачем?" - задал понятный для обоих вопрос.
"Извиниться!" - ответила серьезно, - "Что бы не думал, что я стерва последняя!"
"Я и не думаю. Для меня девушки во всем правы. Но еще никто так как ты не бросал. Немножко обидно", - и Зиночке улыбнулся, все же были у нас две чудесные ночи.
"Прости. Но по другому не могла", - начала смотреть мне в лицо с видом нашкодившего ребенка, - "Мне уже за двадцать, пора думать о семье. А ты хоть меня и старше, но в душе пацан! Я же вижу! Тебе еще погулять хочется! Скоро уедешь - и все, сразу обо мне забудешь. И непонятно куда на работу распределишься. А мне парень хороший подвернулся, постарше тебя. Зовет замуж. Что я могла сделать?"
"Сказала бы сразу", - не нашел я ответа поумнее.
"Сразу не получилось, сейчас и говорю", - улыбнулась, как она умела - завораживающе, - "А Света в тебя влюблена. Все видят! И моложе тебя на десять лет, правда же? Не бросай ее! Хорошей женой будет!" Молча смотрела на меня, и я на нее тоже.
"Ну все. Еще раз прости. Покаялась", - улыбнулась, - "и легче стало! Прощай!"
Зина сняла пальцем набежавшую слезинку, и почти побежала от места нашей встречи. Удачи тебе, рыжеволосая зеленоглазая искусительница!
В комнате Коля успел открыл бутылку вина, на ящике, заменяющем стол, разложил нарезанную колбасу, хлеб, овощи.
"Выпьем", - налил в стаканы, свой поднял, - "За Зиночку! Хорошая девушка! Только умная - сразу поняла, что ты до мужа не дорос! Хотя любовник хороший", - и свое вино выпил. Я от него не отстал, и на всякий случай поинтересовался:
"С чего решил про любовника? Меня с Зиной никто в отряде не видел".
"Это днем", - согласился Коля, - "И что вы ночью вытворяли - никто не знает. Только утром Зиночка светилась, будто всю ночь под мужиком лежала. Меня не проведешь!" - и подмигнул мне, этот опытный всезнайка.
"Если что и было - не распространяйся. Не видел, не слышал. Понял?"
"Конечно, конечно", - с серьезным видом начал по второму разу наполнять стаканы. И тут в коридоре забухало, в комнату ворвался Лешка.
"С утра пьем", - вместо приветствия, и обернулся на меня, - "а я должен важные дела решать!"
"Какие в воскресенье дела!" - хмыкнул Коля, доставая третий стакан и наливая в него остатки вина из бутылки.
"Документы на два диплома собираю! Нужные карты отсиньковал! Осталось их раскрасить, да текст из отчета переписать!" - оправдался Лешка, с показным гневом в мою сторону.
"Сам все сделал, или помог кто?" - и без большого ума было понятно, что все за него сделала Фаиночка.
"Главное, что сделано! А сейчас нас с тобой главный геолог ждет, с какой- то просьбой", - ушел Лешка от прямого ответа. И стакан свой с вожделением с ящика поднял. Похоже, Фаиночка не разрешала ему вином излишне увлекаться, нужен то он ей для дела более важного, для которого вино лишняя помеха.
Через пятнадцать минут мы были у главного геолога. Вначале он донес до меня то, что Лешка донести не хотел: нужные для диплома карты отсинькованы по его распоряжению, сложены в отдельные для каждого папочки. К ним же добавлены списки необходимых глав из отчета. И все эти документы Фаина, как начальник спецчасти в отряде, завтра с собой заберет, и там, на месте, мы будем с ними работать. Взамен за проделанную для нас работу главный геолог обратился с просьбой: на практике задержаться на две недели, потому что заменить нас с Лешкой некем. По виду своего сокурсника я понял, что он о просьбе уже знает, понятно что от Фаиночки, и если даже задерживаться не хочет, то отказом не ответит. Его же сделали старшим техником, и в отряде можно сказать пасли. Как после такого отказаться! Мне же, как младшему технику, запросто можно было и заартачиться, в знак несогласия, с такой оскорбительной оценкой способностей двух студентов из одного института и даже из одной группы. Но... Светочка из моих мыслей не уходила, как и предстоящий ее отъезд из партии. Редко со мной случается, но сейчас набрался наглости: