После работы, с двух до четырех дня, когда мозги от жары плавились, лагерь затихал, наподобие сиесты в Испании, потом оживал вновь. Товарищи постарше в большой палатке сражались в настольный теннис, молодежь за крайними домиками ногами пинала мяч в ворота, или перекидывала его руками через сетку. Почти до темноты, в которую начинала парочками расползаться молодежь. Представителей мужского пола было побольше, и оставшиеся не у дел собирались в одной из палаток или возле нее, травили анекдоты, гоняли чаи, иногда и бутылочку оприходовали. В общем, скучно не было, но без близких подружек, которых мне и Лешке не досталось - в отряде мы появились позднее других, раньше на практику нужно приезжать - в организме ощущались определенные неудобства. Особенно Лешкой, тот без подружки не мог существовать в прямом смысле этого слова. Снять стресс и напряжение нам помог бы алкоголь, но найти его...
Как-то я поинтересовался у ребят: где можно достать, кроме Мирного и поселка партии? Коля, студент из техникума и будущий геофизик, подмигнул:
"Деньги найдешь - бутылка будет!"
Денег у меня нашлось, из остатков авансика, и убедившись, что на товар хватит, Коля кивнул головой:
"Завтра суббота, после работы местные умотают отдыхать в партийский поселок, у них там есть, где ночевать. Ну а нам деваться некуда, вот вечерком и прошвырнемся. Покажу, где можно не только выпивку, а все, что угодно достать!" - и еще раз мне подмигнул.
На следующий день еле вечера дождался - так меня Коля заинтриговал. А он будто и забыл о вчерашнем разговоре. Уже и лагерь стих - местные из него умотали, уже повариха позвала оставшихся на ужин и с нашим аппетитом мы смели все наготовленное, уже и стемнело так, что дежурный шофер запустил движок освещения. Наконец поступила команда:
"Пора, пошли ребята!" - это Коля всей компании, в которой в данный момент было пять ребят и две девушки-студентки из техникума. Все бодро вскочили на ноги - сидели в палатке - и веселой гурьбой, с шутками и прибаутками двинулись за командиром. По направлению к далекому от нас железнодорожному разъезду.
Скажите честно, вы бы пошли на ночь глядя за двенадцать километров покупать бутылку неясно чего? Я бы в другой ситуации - никогда! Сейчас же, в компании с двумя девушками, с нескончаемыми анекдотами, прикольными историями, мы до этого разъезда можно сказать добежали меньше чем за два часа. По времени уже ночью.
"Теперь тихо!" - предупредил командир расшалившуюся публику, не доходя до без единого огонька в окнах двух домиков разъезда за невысокой насыпью с рельсами, - "Дальше втроем пойдем", - показал пальцем на меня и Лешку, - "остальные здесь ждут. И ни звука!"
Медленно и бесшумно, след в след за Колей, перебрались через насыпь, подальше обошли крайний правый домик, и оказались метрах в двадцати от его крыльца, за которым начиналась открытая прохладному ночному ветерку веранда. Здесь командир диверсантов остановил, и приложил палец к губам: ни звука! А у меня возникла крамольная мысли: уж не знает ли Коля, где у хозяина дома хранится спиртное, и привел нас часть его экспроприировать? Иначе почему пришли ночью, когда все спят, зачем все эта осторожность?
Командир же улыбнулся, и наклонил свою голову к моей и Лешкиной поближе:
"Дальше один иду", - прошептал еле слышно, - "а вы смотрите, как дела делаются!" - точно спятил, собирается в дом залезть и нас вместе с собой подставить! Я задергался, с желанием зашуметь и вовремя разбудить хозяев, но командир успел к веранде подкрасться, просунул в щель ее низкого ограждения, за которым нам ничего не было видно, длинный прутик, и начал им шевелить. Черт те что! Сейчас бутылками загремит!
Непроизвольно открыв рот в ожидании "атаса", я взял за руку Лешку, что бы потащить за собой, когда хозяева проснутся и появятся на веранде из входной двери в комнату. Но дверь не распахнулась, зато выше ограждения веранды возникла лохматая голова, посмотрела в нашу сторону, кивнула, и скрылась внизу, после чего послышался недовольный женский голос. Хозяева, оказывается, спали не в доме! Командир опустился на корточки, в нашу сторону показал кулак, что означало сидеть тихо и не дышать. Минут на пять все замерли. Потом из веранды на крыльцо на четвереньках медленно и бесшумно начал выползать мужик в трусах. Спустился во двор, поднялся на ноги, и вместе с Колей, махнувшим нам рукой, они отошли за небольшой сарайчик. Мы с Лешкой прокрались туда же.
Вот так то. Коля знал, кто на разъезде главный, и страхи мои, что вляпываемся в преступное деяние, оказались напрасными. А муж этого главного, как оказалось Колин друг, держал лавку, товары в которую привозились поездом-хозяйкой раз в неделю, вместе с питьевой водой в цистерне. Теперь друг специально для Коли кое-что заказывал, и сейчас заказ из сарайчика достал: Молдавский портвейн, за смешную цену восемьдесят две копейки бутылка! Если отбросить стоимость тары двенадцать копеек - семьдесят копеек за пол литра абалденного по качеству напитка! Вы в городе что-нибудь подобное покупали? Лично я никогда.
Не отходя, как говорится, от "кассы", две бутылки из десяти вчетвером мы тут же выдули - так Коля отблагодарил своего друга, и тот так же осторожно покрался занимать свое место на супружеском ложе. Ну а наша троица с уже меньшей осторожностью перемахнула через насыпь железки и была встречена истомленными ожиданием собратьями. Дальше сами понимаете что было.
Часть вторая.
Аэрофотоснимки на доставшуюся мне площадь я быстро зарисовал, и в пятницу утром подошел к старшему геологу, отвечавшему за геологические работы. Предупредил что все, делать мне в поле больше нечего. Виктор Александрович удивился, покачал в сомнении головой - показал, что не мог я в столь короткий срок с заданием справиться:
"Ребят в поле отправлю, и материалы покажешь. Сдается мне, что ты поторопился", - я по привычке пожал плечами, и пошел необходимые бумаги отбирать.
Показывать и объяснять пришлось троим. Кроме старшего геолога, в палатку-камералку пришли начальник отряда Николай Федорович, и геофизик Виталий, отчество которого, из-за присущей тому легкости общения со всеми, не употреблялось.
"Ну и что намудрил?" - Николай Федорович по праву начальника пододвинул мои бумаги к себе поближе. Два других экзаменатора подвинулись поближе к нему. Минут пять молча рассматривали картинки, с видом серьезным, что меня радовало. Не хмыкают, не улыбаются, головой не качают - значит, картинки нормальные. Даже для Николая Федоровича, уверенного, что в моей голове места для умных мыслей нет.
"Ну что", - это уже старший геолог, - "нарисовано логично, можно сказать на четверку". А начальник отряда от карты оторвался, посмотрел на меня с удивлением. Неужто и он на четверку согласен?
"Теперь давай на словах: может быть здесь хотя бы рудопроявление, а если может - то покажи где", - продолжил старший геолог.
Будь на моем месте Лешка, он о перспективах участка разглагольствовал бы до обеда, я же для себя такого позволить не мог, из-за очередного принципа: говорить то, в чем уверен. А уверен я пока был не во всем:
"Измененные породы, в которых рудопроявление возможно, есть, вы это видите", - кивнул на карту, - "но несут ли они ореолы нужных элементов - станет ясно после анализа проб. Их я отобрал, где смог, из коренных пород, выходящих на поверхность. Но в самых интересных местах это не удалось: разломы прослеживаются по долинам и лощинам, а там наносы - суглинок, песок и галька, мощностью до нескольких метров".