Часть двадцать третья.
В жильё мне определили половину дома из бруса - две небольшие комнаты. Пару ночей спал на полу, на спальнике. Потом обзавелся кроватью - взял на складе во временное пользование. Ничего не готовил, бегал в столовую.
"Угольки у нас не простые", - сразу предупредил Игорь Георгиевич, - "а с повышенной радиоактивностью. Небольшой, но как понимаешь, она ничего не говорит о количестве урана, из-за смещенного равновесия".
Здесь требуется пояснение. Все знают, что уран распадается с определенной скоростью, и в длинной цепочке новообразованных элементов есть радиоактивный радий. В коренной породе или изначальном рудном теле эти два элемента всегда в определенном и строго точном равновесии. Обычным радиометром измеряется их суммарная радиоактивность, более интенсивная для радия, и определить точное содержание урана можно только в равновесных рудах, в которых эти два элемента какими-либо процессами не разъединены.
В нашем случае они разъединены: уран в угле только на выходе пластов на поверхностью. Как в нем оказался? Надеюсь, принцип действия противогаза известен каждому: вдыхаемый воздух проходит через пластины угля, и им ядовитые примеси сорбируюся полностью. В природе происходит подобный процес: при разрушении коренных пород часть содержащегося в них урана в ничтожных количествах попадает в поверхностные воды, и позже сорбируется на поверхности угольных пластов. Процесс продолжается и в настоящее время, потому равновесие между ураном и радием в углях не достигнуто. Значит, и количество урана по радиоактивности определить невозможно без дополнительных исследований, в том числе дорогущих химических анализов специальных проб.
"У тебя задач две", - продолжил Игорь Георгиевич, - "Во-первых, проследить два горизонта углей и определить, где мощность каждого резко возрастает до десять метров, и почему такое происходит. У нас они вскрыты в западной части долины, а есть ли в восточной - пока не ясно. Хотя и там должны быть. Вторая задача - выявить, где радиоактивность в углях начинается, и где кончается. А она точно не везде - раньше в углях не фиксировалась. Прослеживать угли будешь БКМом и шнеком, перепутать их с другой породой невозможно. А по картировочным скважинам в первую очередь нужно выделить несущие угли сероцветные песчаники, и более молодых перекрывающие их красноцветные песчаники. Что бы сразу ограничить площадь поверхностных поисковых работ, выкинув из нее красноцветы".
"С этим разобраться не проблема, сероцветы и красноцветы тоже не перепутаешь", - образцы их я успел посмотреть по древним и даже не партией пройденным скважинам, керн из которых нашел недалеко от теперь уже моего участка. Их давным-давно пробурили угольщики, когда оценивали перспективы долины в целом, и угли нашли, два горизонта, но мощностью всего по одному-два метра.
"И здесь не все просто", - Игорь Георгиевич погрозил мне пальцем, - "уран может быть и в песчаниках - по границе зоны окисления, то-есть зоны проникновения поверхностных вод и кислорода воздуха. В красноцветах вряд ли, хотя бы потому, что слагают центральную часть долины, и по физическим свойствам не соответствуют. А сероцветы придется изучать, с ними ты попотеешь, сам скоро убедишься".
Неделю и убеждался, пропадая в поле. С картировочным бурением проблем не возникло - задал скважины по профилям, с учетом выделенных объемов рассчитал возможное расстояние между ними. Сложней оказалось с БКМом и шнеком - постоянно приходилось присутствовать рядом, что бы наносы в виде суглинков, щебенки и гальки перебуривали уверенно и до коренных добирались точно. И не морочили мне голову, что все, шнек или бур во что то уперлись и дальше не идут - а это всего-навсего большой валун в наносах. Но как и должно быть, горизонты углей потихоньку прослеживались в западной части долины, причем постоянной мощностью в десять метров. Затем на юге они резко сместились в сторону, и после этого смещения мощность их упала до двух метров. Понятно, есть мощный разлом, сыгравший ведущую роль в процессе углеобразования.
А на севере угли разворачивались вправо, повторяя контур долины, и описав полукруг, начали прослеживаться на юг, как второе - восточное - крыло гигантской складки. Сейчас я приближался к разлому, за которым мощность углей должна резко упасть до двух метров.
"Пока все хорошо", - в пятницу успокоил мою душу Игорь Георгиевич, посмотрев карту, - "Намечается отдельный блок, с двумя мощными горизонтами углей плюс в них же уран. Причем угли на крыльях складки везде выходят на поверхность, и не перекрыты более молодыми красноцветами. Окажутся пригодными для промышленности - добычу можно вести дешевым карьерным способом".
Вернувшись в субботу с поля, увидел открытую в квартиру дверь. Света при моем появлении выронила на пол тряпку, и с визгом бросилась навстречу. Когда оторвались друг от друга после долгого поцелуя, эта чистюла начала командовать:
"Пойдем во двор, там ведро воды греется. Я полью, ты грязный и пахучий. А потом все остальное!" - улыбнулась лукаво. Пока умывался, рассказывала, как каждый день надоедала Леониду Дмитровичу, что бы отправил ее в партию, как наконец он машину выделил, а ребята сегодня утром загрузили в нее вещи и подарочный холодильник, И что от себя он затолкал в кузов несколько досок, плит ДСП и рулон рубероида - на обустройство в пустой квартире, и сооружение душа, без которого в нашем климате и при работе в поле не обойдешься.
В остаток дня мы ничего полезного в квартире не сделали - неделя разлуки показалась очень долгой. Поэтому был ужин с вином и разговорами, рано легли спать - не на узкой кровати, а на полу на спальниках, долго шептались и дурачились, восполняя пропущенные радости и наслаждения близкого общения.
В воскресенье смотались в Мирный, в хозяйственном магазине купили минимум необходимого, в том числе нормальную кровать, и к обеду я на попутной машине привез все домой, рассчитавшись с шофером бутылкой. До вечера крутил шурупы и гайки, купленные предметы собирая. Потом к Свете пришла девушка, с которой она приехала в партию по окончанию техникума. По поводу встречи подруг, на новенький стол были выставлены банка холодного пива из новенького холодильника, и сухая рыбка, из привезенных мною из отряда запасов.
Часть двадцать четвертая.
Главное для геолога - на участке осмотреться и понять, где и что можно ожидать. Тогда работа сложностей не представляет. Но одно мне не нравилось - каждый день я торчал при агрегатах: БКМе, шнеке, картировке. И уже пару раз серьезно говорил с работягами - я отлучился от шнека на десять минут, и в двух профилях угли не вскрыли. Пришлось возвращать агрегат на старые скважины, добуривать по паре метров, пока не шла черная муть - разрушенный уголь. То-есть, я постоянно был в поле, а составлять разрезы, которые от меня главный геолог вот-вот потребует, мог только в камералке. Собрался просить у Игоря Георгиевича в помощь надежного техника-геолога, что бы заменил меня возле агрегатов, но сложившуюся ситуацию тот просек сам, и предложил зайти к нему в кабинет. Для начала поинтересовался новостями с участка, посмотрел мою рабочую карту, постоянно дополняемую и подправляемую. С удовлетворением покивал головой: